9 марта я отправил в Управление Пенсионного фонда России по г. Камышину письмо:
«7 марта по месту жительства моей семьи... наведался с визитом молодой человек, представившийся сотрудником вашего Управления. Документов он не представил, но настойчиво расспрашивал супругу и соседей из рядом расположенной квартиры о возрасте проживающих вместе с ними родственников (в частности, есть ли люди от 20 до 50 лет), их социальном положении и так далее.
Ни моя жена, ни соседка - многодетная мать не проявили при этом должной бдительности. Однако «задним умом" пришли к выводу, что этот визит настораживает. Аналогичные сведения непрошенный визитер, будучи он на самом деле Вашим сотрудником, мог бы получить из официальных источников.
Учитывая, что по сегодняшним временам жилье является предметом преступных махинаций, прошу Вас развеять наши сомнения и разъяснить... подоплеку таких встреч с камышанами. Если это был все-таки Ваш представитель, то, как нам кажется, ему следовало бы по меньшей мере представиться. Не говоря уже о предъявлении документов, подтверждающих причину интереса Управления ПФР к данным о настоящих и будущих владельцах квартир».
Через неделю по электронной почте мне пришел ответ. Как я и предполагал, в нем начальник Управления И. А. Рыльщикова сообщала, что «...специалисты-сотрудники Управления Пенсионного Фонда в городе Камышине и Камышинском районе не посещают пенсионеров по адресам, за исключением представителей мобильной клиентской службы, выезжающей к пенсионеру, который... не может самостоятельно прийти в ПФР для подачи заявления (лежачий больной и т.д.). Это всегда происходит по предварительной договоренности с конкретным человеком».
Ни начальник Управления, ни ее коллеги - руководитель КС Л. М. Межоннова и заместитель С. Ю. Большакова - не взяли на себя смелость подтвердить или опровергнуть наши предположения о криминальном «окрасе» происшедшего. И в этом нет ничего удивительного. Однако надеюсь, что в этом вопросе нам помогут те читатели Инфокама, которые в силу специфики своей работы увидят в происшедшем больше, чем «простые камышане», для которых жилье было и есть главной ценностью. Так, кто же зарится на «чужой каравай»?
