Сегодня infokam.su продолжает рассказ о развале текстильного гиганта ХБК двумя материалами. В одном из них, который воспроизведен по газете «Диалог», интервью дает тогдашний прокурор города А. И. Кипень. Во втором материале, который последует за первым, эту же историю для журналиста перессказали представители правоохранительных органов. Оба материала находятся в тесной взаимосвязи, поэтому стоит почитать их вместе.
Источник: общественно-политическая газета «Диалог» (от 13 января 2004 года)
Не секрет, на этой болезненной для Камышина теме неизвестные, но очень узнаваемые политические силы в последней предвыборной кампании заработали дополнительные очки: подпольно отпечатанная листовка вызвала широкий общественный резонанс, и неискушенный читатель, возможно, в первый момент искренне порадовался ее «разоблачениям». Ничего удивительного: всем нам хочется правды. Только почему эта «правда» появилась из-под полы, в то время как всем кандидатам в депутаты были предоставлены для агитации равные возможности свободы слова? (Стоит заметить, на газетных площадях в ту пору совершенно открыто размещались материалы и куда более хлесткие). И почему острое жало не жаждущих литературной славы критиков оказалось направлено на одного-единственного человека, словно в одиночку «прихватизировать» лакомый кусок текстильного гиганта реально? Объяснение нашлось, хоть и с запозданием: листовка была выполнена по шаблонной технологии с единственной целью — дискредитировать сильнейшего соперника.
Рассказать настоящую правду о кризисе «Текстиль-Поволжья» куда сложнее, потому что история на самом деле крайне запутанна, и на часть вопросов до сих пор нет ответов. И все же мы попробуем — на основании той информации, которая на сегодняшний день имеется, то есть на основании фактов, а не домыслов. Наш собеседник — прокурор города А. И. Кипень, детально знакомый с результатами продолжающегося уже около года следствия.
— Анатолий Иванович, каково лично Ваше отношение к ситуации?
— Оценивая события с позиции сегодняшнего дня, все чаще думаю, что произошедшее с той частью нашего знаменитого ХБК, что еще недавно солидно именовалась ООО «Текстиль Поволжье», — очередная (в масштабах страны) изощренная «многоходовка», тщательно спланированная комбинация по захвату когда-то общенародного достояния. Причем не просто захвата в свою собственность, а превращения мощностей комбината в наличную валюту.
Фактов сомнительной приватизации государственного имущества в окаянные 90-е по стране было, как говорится, пруд пруди — это признают все, включая президента. В данном же случае речь идет о хищниках, которые, скорее всего, и в мыслях не имели всерьез заниматься производством — их привлекала возможность получения кредитов и продажи дорогостоящего оборудования (тех же тканепечатных валов). Безусловно, председатель наблюдательного совета ООО Терехов являлся хоть и крупной, но далеко не главной фигурой в этой стае. Боюсь, за ним стоят те лица, фамилии которых вряд ли когда-либо будут названы вслух, и которые проживают не в Волгограде, а в Москве и, не исключено, даже за границей.
— Что конкретно сегодня известно об этом человеке?
— Деятельность С. 3. Терехова каким-то странным образом тесно переплетается с делами энергетических ведомств. В частности, до прихода в Камышин он являлся фигурантом по ряду уголовных дел, расследовавшихся в других регионах страны. Как следует из материалов расследований, Сергей Захарович занимался «обналичиванием» старых долгов различных предприятий перед энергетиками, а попросту говоря — выколачиванием из должников наличности взамен погашения задолженностей. К сожалению, ни одно из этих дел не было доведено до конца. Сюда относится и дело, которое расследовалось почему-то сотрудниками ФСБ по Рязанской ГРЭС и по которому ряд должностных лиц длительное время содержался под стражей.
— Как же такому проходимцу можно было доверить погибающее производство?
— Более-менее четкое представление о личности Терехова было получено гораздо позже — когда у правоохранительных органов появились основания всерьез заинтересоваться его биографией. В начале же 1999-го он появился в Камышине в совершенно ином образе — солидного бизнесмена с надежными связями в столице, желающего вложить средства в развитие периферии. К тому же из всех вышеперечисленных передряг Терехову удалось выйти совершенно сухим, без судимостей и неприятных записей в трудовой книжке. Более того, его, насколько мне известно, рекомендовало городской администрации руководство бывшего хлопчатобумажного комбината.
— Впечатление в целом действительно создавалось положительное — многие из теx, кто знакомился с Тереховым в самом начале нашей истории, с этим согласны. И все же не раз доводилось слышать мнение, что договор между мэрией и «Текстиль-Поволжьем» о долгосрочной аренде с правом выкупа имущества второй прядильно-ткацкой и первой «отделки» был заключен слишком поспешно и невыгодно для города...
— Не берусь однозначно судить о юридической корректности самой сделки — по этому вопросу до сих пор ломают копья в арбитражном суде узкие специалисты. Но твердо знаю: оказавшееся в муниципальной собственности имущество ХБК стало для местных властей головной болью. За его сохранностью необходимо было постоянно следить, вплоть до выставления милицейских постов. К нам поступали сигналы о бесхозяйственном использовании материальных ценностей арендаторами, поэтому по заданию прокуратуры соответствующий комитет администрации вынужден был организовывать внеплановые инвентаризации. Дальнейшее пребывание такого имущества в собственности муниципальных властей вообще противоречило их статусу и требованиям закона. Кроме того, стоимость технологического оборудования в силу понятных причин из года в год неизменно снижалась бы.
Но главную роль здесь, уверен, сыграло тяжелое финансовое положение города и огромные долги перед энергетиками осенью 2001 года, которые превышали 120 миллионов рублей и ставили под вопрос ни много ни мало обеспечение теплом всего Камышина. Желающие выкупить погибающее, как Вы сами отметили, производство отнюдь не выстраивались перед администрацией в очередь. А заключение договора с ООО «Текстиль-Поволжье» реально спасало положение. С одной стороны, производство обретало хозяина (вспомните, как в первое время радовали нас показатели возрождающихся под крылом ООО фабрик). С другой, город получал возможность погасить часть долгов энергетикам.
— Немало споров среди камышан в свое время вызвала форма оплаты — векселями Сбербанка, да и сама стоимость — 27 миллионов. Как Вы считаете, это объективная цифра?
— Теоретически любое предприятие, как и любую вещь вообще, можно оценить в любую сумму — хоть в миллиард рублей. Вопрос — найдется ли покупатель? А покупателей, как я уже сказал, и без того было негусто. Но в любом случае сумма в 27 миллионов гораздо ближе к истинной цене, чем та, которую позже установила Ростовская торгово-промышленная палата (см. Хронологию — прим. ред.). Это лишний раз подтверждается ожесточенными спорами, что ведутся сейчас в арбитраже кредиторами «Текстиль-Поволжья» за очередность погашения долгов: совершенно очевидно, что вернуть одолженные предприятию средства удастся не всем, стоимость имущества многократно меньше общего долга в 200 миллионов рублей. Что же касается формы оплаты, то город из-за нее нисколько не проиграл: векселя были переданы, минуя администрацию, напрямую энергетикам, и в результате текущие (то есть срочные, что немаловажно) платежи города за теплоэнергию сократились на те самые 27 миллионов.
— Тем не менее, все понимают — лучше бы этой истории не случилось вовсе. В чем, на Ваш взгляд, главная ошибка администрации города?
— Самое парадоксальное — все произошедшее реального ущерба бюджету города не причинило. Несмотря на выявленную впоследствии финансовую никчемность векселей, каких-либо претензий к Камышину энергетики не предъявили. И, думаю, не предъявят: ведь брали-то они эти векселя практически из рук самого Терехова. Однако в числе пострадавших — Сбербанк и еще несколько столичных финансовых структур, которых, как принято теперь говорить, тоже «кинул» Сергей Захарович. Безусловно, пострадали и сами работники ООО, которым до сих пор не выплачена полностью зарплата, и в какой-то мере все мы, камышане, которые было поверили в возрождение градообразующего предприятия. Но важно отметить, что доказательств личной заинтересованности кого-либо из руководителей города в причинении ущерба муниципальной собственности в процессе многочисленных проверок силами прокуратуры, УВД, УФСНП не получено. С учетом всего вышеизложенного, я отвергаю возможность того, что кто-то из представителей мэрии при достижении договоренностей преследовал корыстные цели (имею в виду здесь не какие-то частности, которых могу и не знать, а именно мотивацию заключения самого соглашения). Официально заявляю, что никаких данных о какой-то личной выгоде нашего бывшего мэра Л. А. Алферова, о чем писали в грязных предвыборных листовках, в деле нет. Считаю своим долгом отметить, что, проработав рядом со Львом Александровичем около двенадцати лет, я вообще не имел повода усомниться в его порядочности. Это касается и тех людей из ближайшего окружения мэра, которым он доверял и доверяет сегодня.
Очевидно, главная ошибка мэрии в том, что не сумели вовремя рассмотреть «высокопрофессионального» мошенника.
— Как могло случиться, что птицу ТАКОГО полета на разглядели не только чиновники, но и правоохранники?
— Прекрасно понимаю, что вопрос «Куда смотрел прокурор?» для журналистов, общественности, просто граждан в таком случае всегда резонен. Конечно, речь идет не только о прокуратуре, но и о других ведомствах, которые призваны противодействовать подобным проявлениям — органах МВД, ФСБ, налоговой полиции, существовавшей в то время. Вне всякого сомнения, мы несем свою долю ответственности за все, что происходит в экономике.
Почему не предотвратили случившегося? Готов честно и прямо назвать две причины. Первая: пытаясь противостоять «взбесившейся», а 90-е годы общеуголовной преступности, расследуя многократно возросшее число тяжких и особо тяжких преступлений, участвуя в бесконечных «вихрях-антитеррорах» и т. п., правоохранительные органы, по сути, упустили экономику — не доходили до этого руки. Наверное, не хватало и ума, а точнее, специалистов, способных до конца понять происходящее.
Второе (и, пожалуй, главное): законодательство и политические установки руководства, особенно в 90-е годы, оставляли органам правопорядка в борьбе с подобным злом крайне мало шансов. Давайте признаем откровенно: на протяжении доброго десятка лет в качестве главной задачи негласно ставилась не борьба с незаконной наживой за счет государственного добра, а создание любой ценой «класса собственников».
— Не секрет, до последнего времени ни в городе, ни в области, да и ни в стране в целом серьезные дела на «приватизаторов» до конца не доводились...
— По крайней мере, лично я вообще не знаю таких дел. Их либо гасили в зародыше всемогущие «крестные отцы» приватизации, либо добивали валютные обер-адвокаты, слетавшиеся подчас прямо из столицы.
Всем известно, что даже после ареста Ходорковского и одобрения действий Генпрокуратуры президентом крайне высокопоставленные чины до сих пор продолжают твердить: «нельзя арестовывать человека за экономические преступления!». Хороша постановочка вопроса: украл провода со столба на тысячу рублей — садись в тюрьму без разговоров; украл миллионы или миллиарды — арестовывать нельзя... Абсурд!
Впрочем, сказать, что сотрудники правоохранительных органов не пытались противостоять действиям Терехова и его команде, нельзя. Еще в конце 2000-го по сигналу спецслужб мы проверяли Камышинское отделение Сбербанка и установили факт незаконного кредитования «Текстиль-Поволжья». Его управляющей С. Л. Горлач было вынесено представление, на которое Светлана Львовна подготовила демагогически покаянный ответ. Однако спустя некоторое время, получив формально безупречные документы об имущественной состоятельности «Текстиля», она поставила его кредитование на поток (что в конечном итоге и привело учреждение к многомиллионным убыткам). Вообще в 2001 —2002 годах в отношении Терехова было возбуждено три уголовных дела, в том числе о получении незаконных кредитов.
— Насколько достоверны слухи о связи Горлач и Терехова?
— Думаю, связь очевидна: у них одна «малая родина», и появились в Камышине они подозрительно одновременно (лишнее подтверждение «многоходовки»!).
— В хронологии событий обращает на себя внимание факт задержания грузовиков с тканепечатными валами — чем завершился этот эпизод?
— После возбуждения уголовного дела валы по моей просьбе были приняты на хранение в артиллерийский склад десантного полка. И хотя Терехов представил документы о направлении этого оборудования на реконструкцию, материалы следствия давали все основания полагать, что шли они на переплавку. Я и сейчас не сомневаюсь, что дорогостоящие изделия проданы, скорее всего, за границу по цене металлолома, а инициаторы акции получили наличную валюту. Но тогда, в начале 2002-го, высокие покровители Терехова засыпали нас безукоризненными по форме бумажками, из которых следовало, что валы направляются именно на реконструкцию. Нас шантажировали тем, что изделия были повреждены солдатами-десантниками при выгрузке, а следствие срывало бизнес-процесс ООО, и т. д., и т. п. В конечном итоге задержанные валы нам пришлось вернуть. Надеюсь, что при нынешнем расследовании процесс будет доведен до конца.
— В какой стадии находится расследование в данное время, и каковы его перспективы?
— За расследованием надзирает прокуратура области, дело находится в производстве главного следственного управления ГУВД. Задача номер один — найти Терехова и Ильина, и, по моим данным, сотрудники милиции считают ее выполнимой: не так много присвоили себе эти «господа», чтобы уйти в серьезную эмиграцию. Обольщаться не стоит: даже арестованный и осужденный, Терехов никогда не вернет миллионов пострадавшим. Но мошенник, как и «обыкновенный» вор, должен сидеть в тюрьме, будь его преступление хоть трижды «экономическим» — этого требует справедливость.
