Билеты в речной круиз мы приобрели с утра того самого дня, когда случилась трагедия с «Булгарией». Но мой тринадцатилетний внук ― парень мужественный. Он сразу заявил: ничто не может помешать реализации нашего давно намеченного проекта. Так что, приняв от родителей внука суровый наказ ложиться спать в спасательных жилетах, мы на неделю отправились из Саратова вверх по Волге на трехпалубнике «Валерий Чкалов». Путешествие существенно расширило «в обе стороны» мои представления по проблеме развития туризма в России. Некоторыми короткими подробностями хочу поделиться с читателями infokam.su.

Что касается собственников частных теплоходов, а практически все, что плавает (прошу прощения у речников ― ходит!) сейчас по Волге частное, то надо признать: сервис для туристов они подняли на порядок. Кормят на борту только в ресторанах и весьма прилично. В каютах даже средней комфортности есть холодильники, кондиционеры, душ плюс санузел с автоматическим подогревом воздуха, новая мебель. Свободных вечеров круиз не предполагает. На борту работают профессиональные эстрадные и народные коллективы, урезанный их состав на качестве концертов не сказывается. Про фильмы на большом экране, вечеринки, дискотеки на всех палубах до полуночи, экскурсионное информационное сопровождение и не упоминаю. Нам даже предлагали массаж ног на каком-то сверхмодном японском оборудовании и кремовый «коктейль» для солярия.

Правда, стоит день в отечественном круизе дороже дня в «трех звездах» где-нибудь в итальянской Риммини (курорт на Адриатическом побережье), но за нашу красоту чего не отдашь!

А вот теперь к теме российских красот. Как только мы выплыли за границу скромной на растительность Саратовской области, я перестала спать. На кудрявое буйство самарских лесов, спускающихся по живописным склонам к песчаным волжским плесам, невозможно насмотреться! До входа в Куйбышеское водохранилище теплоход идет так близко к берегу, что на лице чувствуешь то теплое дыхание разогретых солнцем сосновых рощ, то сладко-терпкий аромат березняков, то приливы перестоявшего медового донника, то вкусный запах костров и свежей ухи. Даже мой прагматичный внук раз десять оторвал высокомерный взгляд от ноутбука и высунул нос в распахнутое окно каюты, что мной трактовалось как безусловная сенсация в деле покорения его волжскими пейзажами!

В обрамлении этих дивных природных заказников тут и там мелькали хибарки рыбаков и палатки энтузиастов. На всем протяжении маршрута до Самары я открыла для себя одну приличную турбазу на побережье (помпезный «пропрезиденсткий» самарский туркомплекс «Волжский утес» не в счет). До Казани – еще одну. Даже подножья изумительных Жигулей практические пустые!

Почему, спрашивается, не «пустить» сюда предприимчивых отечественных бизнесменов? Почему не понастроить отелей «бюджетного» класса вдоль всей Волги, чтобы не мы в Италию, а итальянцы к нам ехали на отдых? Деньги везли в Россию? Ведь очарованье среднерусской полосы поспорит с любым Средиземноморьем! Да и рыбу у нас пока еще можно реально ловить и варить, «балыковать», а не платить бешеные деньги за зарубежный дайвинг, чтобы просто посмотреть на нее через маску!

Наверное, я слишком громко выражала свои патриотические чувства в компании случайных соседей по шезлонгам, потому что неожиданно меня прямо в кроссовках пригласил в бар для продолжения деловой беседы немногословный немолодой турист, направлявшийся в Нижний Новгород. Он оказался крупным предпринимателем, занимающимся в том числе производством удобрений и торговлей автомобилями. Говорит, всегда хотел вложиться в российский туристический бизнес. Но на все привлекательные земли вдоль Волги уже якобы наложили руку московские воротилы, потому что черноморское побережье было ими поделено еще в «первую приватизацию». А Волга в коммерческих рейтингах - вторая.

Цена ее берегов на контролируемых тендерах такая, что даже очень крепким
бизнесменам не по карману. Для ее окупания надо возводить только пятизвездочные отели, а россияне варить в них уху не поедут. Поедут разве что толстосумы-европейцы ― на элитную охоту, за дорогостоящими забавами. Собственники волжских «ривьер» тщательно примериваются к запросам туристического рынка и придерживают землю до лучших времен.

Если честно, я искренне загоревала над своим сливочным мороженым с нижегородской ежевикой (ее я безоговорочно предпочла в меню ананасу). Года три назад пережила что-то подобное, когда поняла, что лучшие набережные Сочи уже проданы под элитные высотки, возводимые иностранными фирмами, и мы имеем право гулять только по тому, что осталось от охраняемых территорий при высотках. Неужели теперь уходит и наша общая, «народная» Волга? Неужели через десять лет запрут нас на теплоходе, чтобы, как в «зверинце», провезти по родной реке в частных берегах? Платить заставят за прогулку в русском приволжском лесу?

Мой молчаливый спутник удивился:

― Разве я сказал Вам что-то новое?

Он улыбнулся, когда к вечеру у меня в камере кончилась "память":

― Хотите запечатлеть все, чтобы продавать кадры через двадцать лет?

Я сказала, что у него черный юмор.

Он посмотрел на меня, как на первоклассницу:

― Частная собственность ― частный интерес. Никто не в счет.

В ту минуту я и предположить не могла, что уже в течение ближайшего часа получу весьма невеселое подтверждение его словам.

«Валерий Чкалов» вошел в крупный порт, объявил стоянку на три часа, мы с моим новыми подругами оставили «бестолковых» детей за ноутбуками и отправились прогуляться. Едва полюбовались фонтанной аллеей на пешеходном бульваре известного российского областного центра, как мой внук рассудительно произнес из мобильника:

― У тебя хватит денег догонять теплоход на другом транспорте, а то он уплыл?

Я сохранила спокойствие, наверное, автоматически. Подруги мои впали в дикую истерику, из телефонов им что-то орали перепуганные дети.

Когда мы «в мыле» домчались на такси в порт, наш «Чкалов» лениво «дрейфовал» вдалеке у островов. Он, оказывается, выпускал «из-под» себя в рейс другие три теплохода, к которым пришвартовался в порту. Примерно минут через сорок, расталкивая очередь пассажиров на посадке, мы ошалело ворвались на борт.

― Почему не предупредили?! ― пантерами набросились на директора круиза. – Ведь дети же остались!Кому принадлежит теплоход? Что за обслуживание!

Стильная девочка-директор не спеша подкрасила при нас губы и безразлично сказала:

― Услуга по предупреждению в ваш договор не входит. Сами узнавайте.

Чей теплоход, выяснить, разумеется, оказалось не проще, чем чей в нашей стране алюминий или чья нефть.

Отдышавшись, пошли проходить инструктаж по технике безопасности, который сейчас проводят при каждой новой «подсадке» туристов.

― Если теплоход начнет тонуть, ― вразумлял нас инструктор, ― не надо паниковать и самим бросаться к шлюпкам, вы их можете повредить, а теплоход частный. Надевайте жилеты и спокойно тоните вместе с теплоходом. Вы неминуемо всплывете, и мы вас всех соберем.

Тут надо заметить ― жилеты нам выдали супер! Не жилеты, а прямо «платья», такие длинные. На каждом маячок ― лампочка, которая загорается, если сорвешь «предохранитель». Это, наверное, чтобы в случае чего нас аккуратно, без ущерба частной собственности, собирать даже в ночи…

Ну, а в целом путешествие прошло весело и легкомысленно, под песни о круизах, в которых все так и должно быть!

Как журналист, накануне волею случая прикоснувшийся в Камышине к проблеме органов, заботливо надзирающих за безопасностью дебаркадеров, могу попутно заметить: такого красивого, как у нас в бухте Камышинки, нет, наверное, до самой Москвы! Многопалубные теплоходы «в очередь» спокойно швартуются к маленьким стареньким причалам, и нигде «десанты» транспортной прокуратуры не высаживаются, чтобы внезапно контролировать пригодность причалов к использованию.

Например, на нашем маршруте была «зеленая стоянка» в саратовской деревеньке Усовка. Там туристы купаются, едят шашлыки и пьют пиво. Так дебаркадер в Усовке такой, что мы его едва разглядели с фарватера. И ничего, все прошло штатно. Без политики и людям, и теплоходам, видимо, намного безопаснее.

На следующий год мы решили с внуком опять куда-то поплыть. Внук предлагает по Енисею. Я думаю…