Это театральный художник Михаил Сергеевич Александрин, которому 1 ноября исполнилось бы 95 лет. За свою творческую жизнь он оформил 297 спектаклей в театрах Саратова, Урюпинска, Бугульмы, Камышина и Волгограда. Оперы, балеты, драмы и трагедии.
Театр ведь только для зрителей райское место, а для тех, кто там служит, это ад кромешный. Помню, как Евгений Григорьевич Синилов, недолго работавший в нашем театре, рассказывал: «Неделю корпел над эскизом задника к сцене казни Марии Стюарт. Вырисовывал готические шпили, арочки, стрельчатые окна дворца... Наконец-то получилось. Растянул холст на полу и, согнувшись, малевал с утра до вечера. Устал, пошел перекусить. А вернувшись, ужаснулся: кто-то в грязных сапогах прошагал по полотну с живописью от края до края. Поверьте, я заорал благим матом на весь театр!».
Зная культурнейшего, деликатного Евгения Григорьевича, поверить трудно. Но это было. Вот в таком аду долгие годы работал М.С. Александрин.
Он приехал в наш город ровно 50 лет назад. Тогда слили Урюпинский и Камышинский театры, получился Волгоградский областной гастрольный, базирующийся у нас и разъезжающий по районам области и повсюду. Даже по Ставрополью, Кубани и Закавказью.
Еще будучи в Урюпинске, Михаил Сергеевич заслужил лестный отзыв о своем даровании в центральной газете «Советская культура»: «Человек необыкновенной воли и истинного таланта, он смог в трудных условиях небольшого театра сохранить тонкий вкус, огромную работоспособность и удивительную изобретательность».
Но театральный ад, конечно, и там сказывался. Он вспоминал один случай, когда закулисье предстало и перед зрителями.
Заснеженный лес. Влюбленные объясняются, целуются, и вдруг на них падает сверху подшитый валенок. Это подвыпивший Митрич, которому нужно было медленно бросать вниз снежинки, задремал. Хорошо, хоть сам не свалился.
Родился Александрин в деревне Садовки Саратовской области. Помню, как-то мы с ним разговорились о жизни в селе, о художнике-любителе, повлиявшем на выбор будущей профессии Михаила. А потом все о театре да о театре. Позже я вспомнила, что о войне-то я его не расспросила. Позвонила. Михаил Сергеевич ответил письменно:
«В армию я был призван в марте 1943 года и был зачислен в 9 запасную стрелковую бригаду. В августе 1943 года полк направили на фронт, но по пути эшелон был остановлен в Саратове и нас отправили на восстановление авиазавода, который систематически бомбили. В это время шла битва на Курской дуге, и истребители ЯК-3, которые выпускал завод, были очень нужны фронту. Казарм не было, мы спали на голой земле под открытым небом. В конце августа и в сентябре ночи стали холоднее, нередко шли дожди. Мы спали тройками. Одну шинель под головы, вторую использовали как подстилку, третьей укрывались, прижавшись плотно друг к другу. Рабочий день длился 14-16 часов. Особенно неприятно было, когда ночью шел дождь, шинель от него не спасала».
Такая «служба» подточила некогда отменное здоровье Александрина. Болезнь привела к увольнению из армии и потом сказывалась всю жизнь.
После окончания Саратовского художественного училища Михаил был распределен в театр оперы и балета, где работал декоратором. Его педагога и наставника, народного художника РСФСР И.В. Севастьянова пригласили на работу в Новосибирск. Театр новый, условия отличные. Он позвал и Михаила. Тот рассчитался с работы, но из-за обострения болезни поехать не смог. Пришлось после лечения обратиться на театральную биржу в Москве, где из множества предложений Александрин выбрал тихий, уютный Урюпинск.
В Камышине он жил в бухте, в устье Камышинки, где можно и с удочкой посидеть, и этюд написать, и в шахматы сыграть. Картин Михаил Сергеевич написал много, персональные выставки проходили успешно.
Надолго запомнился александринский портрет Георгия Константиновича Жукова. Волевой и одновременно добрый, непреклонный и лиричный, по-русски красивый, он словно вырастает над целым иконостасом своих заслуженных наград и затмевает их блеск чисто человеческим обаянием.
В 1974 году Указом Президиума Верховного Совета РСФСР главному художнику Волгоградского областного гастрольного театра М.С.Александрину было присвоено звание заслуженного работника культуры.
Перечислять оформленные им спектакли нет смысла. Это по сути дела вся мировая драматургия. Принцип художника: «Каждая пьеса должна быть одета в свое платье, а не с чужого плеча».
Самыми яркими продолжателями дела Александрина в нашем театре были супруги Александр и Светлана Саблины. Это они оформили спектакль «Запретный плод», ставший дипломантом фестиваля Джигарханяна в Москве. И спектакль по рассказам Шукшина «Светлые люди», который не попал в Москву из-за болезни актера, тоже оформили Саблины. Жаль, что театр их не удержал.
Но свято место пусто не бывает. Театрам разрешили работать, ждём новых головокружительных премьер.