Эту историю мне рассказал мой дедушка, Зубов Абдулла Каммалович, ветеран Великой Отечественной войны. Он мне часто рассказывал интересные истории. Истории смешные, поучительные, учащие трудолюбию и честности И всегда добрые. Но про войну дедушка никогда особо не любил рассказывать.
Много лет миновало с тех пор, нет уже в живых моего любимого доброго дедушки. Но его истории живут, и будут жить, пока я помню.
Одной из его историй я хочу поделиться с читателями infokam.su. Повествование я буду вести от первого лица.
«Война близилась к концу. Красная армия била противника уже у границы Германии. Я, немного подлечившись и окрепнув, сбежал из госпиталя после того, как попал туда в результате контузии, которую получил во время боя. Мне было 23 года, я был молод, силы быстро восстанавливались, а желание биться с врагом плечом к плечу со своими боевыми товарищами перевешивало все, включая иногда еще беспокоящие головные боли. Я на перекладных двигался к линии фронта. За плечом был мой верный друг автомат ППШ и рюкзачок с пайком.
В тот день, уже ближе к вечеру, я оказался в небольшом польском городке. Городок был сильно разрушен бомбежками и боями. Я принял решение найти себе крышу над головой для ночевки, чтобы отдохнуть, а с утра двинуться дальше. Жилых домов мне не попадалось, и я забрался в полуразрушенное двухэтажное здание. Перекусил лишь горбушкой хлеба. Жаль, что последнюю банку тушенки я съел еще утром. Голод коварным червячком точил желудок, но….
«Солдат Красной армии может вынести любые трудности!» - думал я, удобно расположившись в кресле за вполне добротным столом, за которым, видно, в свое время любил сидеть небедный польский пан.
Решил развести костер, так как на дворе была ранняя весна, а ночь обещала быть холодной. В углу разрушенной комнаты стоял покосившийся дубовый шкаф, присыпанный пылью и кирпичами. Я принялся разбирать его на дощечки, чтобы развести костерок. На одной из полок шкафа, под грудой тряпок и старых польских газет, я увидел кожаный чемодан. Без особого интереса открыл его и… Чемодан до верху был наполнен польскими деньгами, а сверху лежал увесистый мешочек с золотыми монетами!
Минут десять я стоял в шоке! Вот это клад я отыскал! Интересно, почему хозяин оставил этот чемодан? Тысячи мыслей пролетали у меня в голове.
Но чувство голода быстро отрезвило меня. Я взял мешочек с золотыми монетами, сунул его в карман и пошел искать место, где бы смог поесть.
На улице уже стемнело. Вдали я увидел мерцающий свет, и я отправился к нему. Через три квартала я пришел к небольшому бару.
В баре было немноголюдно. Когда я зашел, все замолчали и внимательно посмотрели на меня. Мне на секунду показалось, что люди испугались моего появления, особенно четко я видел взгляды, направленные на мой автомат. Я улыбнулся, и громко поздоровался.
Секундная пауза, и хозяин бара, заулыбавшись, направился ко мне со словами «Прошу пан прошу!». Меня он усадил за отдельный столик и спросил, чего я буду. Я достал из кармана заранее приготовленную золотую монету, положил ее перед ним и сказал: «Принеси, товарищ, мне поесть и попить».
Хозяин сильно удивился, даже оторопел, увидев монету, но быстро схватил ее, и, еще более широко улыбаясь и кланяясь, почти бегом вернулся за свою стойку. Оттуда крикнул «Все будет!» (или что-то подобное) - и позвал свою помощницу.
Через 15 минут мой стол был уставлен едой. Вареная картошка с луком, курица жаренная, вареные яйца, горилка, черный хлеб, какие-то колбаски и еще что-то. Для меня, несколько последних дней видевшего только сухой хлеб и тушенку, этот стол показался настоящим пиром!
И тут за соседним столом я увидел неземной красоты женщину. Из всей серости она выделялась ярким пятном! Не пойму, как это я сразу ее не заметил?! На ней было не по погоде легкое красивое красное платье, красные туфли, какая-то модная шляпка. Ее белокурые волосы легкой пружинкой касались хрупких плеч, а подведенные черной тушью глаза и алые губы просто сводили с ума. Она курила сигарету и внимательно смотрела на меня. Моя голова никак не могла увязать эту красивую женщину с войной и разрухой. Я вовсе не умел общаться с женщинами, но польская горилка прибавила мне смелости, и я пригласил ее за свой столик. К моему удивлению она согласилась. Я позвал хозяина, достал еще одну монету, отдал ему и попросил обновить столик для моей гостьи.
Мирка, так звали эту польскую красавицу, немного говорила на русском, и мне было приятно с ней общаться. И мне казалось, что я нравлюсь ей. Несколько раз я заказывал ей вино, щедро расплачиваясь с хозяином бара, а она все расспрашивала меня и слушала, улыбаясь. И я ей рассказал, что иду в сторону линии фронта, что товарищи мои уже бьют немца на его территории, рассказал так же про клад, который мне свалился сегодня.
Спустя часа три хозяин объявил, что закрывается, и мы вышли с Миркой на улицу. Было совсем темно и холодно. Я накинул на нее свою шинель. Мирка спросила, где я остановился. Я ответил: «Нигде…» Сказал, что думаю заночевать в разрушенном доме. Мирка шепотом сказала: «Пойдем ко мне». Никого не было рядом, и я не знаю, почему она говорила шепотом. Мне было крайне неловко, но хмель и переполнившие меня чувства затуманивали мой разум. Я согласился. Мы долго шли темными улицами, мимо разрушенных домов. Ее дом был на окраине.
Это сейчас я понимаю, каким я был дураком и в какой опасности я находился. Но тогда, 23-летним парнем, видевшем смерть и не знавшем женщин, я чувствовал себя героем, принцем, мужчиной.
Мы зашли в дом. Мирка зажгла несколько свечей и растопила печь. Комната стала светлой. Мирка подошла ко мне, поцеловала, взяла мой рюкзак и автомат, повесила их в прихожей, а сама сказала, что вернется через минутку и зашла в уборную комнату. Я смотрел на горящий огонь в печи. Через минут десять приятные мысли прервал хлопок двери. Не успел я моргнуть глазом, как в комнате напротив меня с автоматами стояли двое бугаев в штатском. Я встал, но в ту же секунду, бугай, что был слева, шагнул ко мне и прикладом ударил в лицо. Я потерял сознание.
Очнулся я от боли в голове и от сильного холода. Я лежал на полу, лицом вниз, в нижнем солдатском белье, без сапог. Я обернулся. На кресле сидела Мирка и курила сигарету. За столом сидели мои обидчики и пересчитывали золотые монеты, которые я нашел.
- Дурак! - резко сказала Мирка. - Неужели ты думаешь, что ты мне мог понравиться?!
Бугаи засмеялись, а она продолжала: «Мне жаль, но ты скоро умрешь». Меня охватил ужас. Как глупо я попался! Но кто они? Фашисты? Нет. Позже я понял, что это польские бандиты-мародеры. Мирке я сам рассказал про золотые монеты. И сам пришел в логово к бандитам!
- Скоро рассвет. Избавьтесь от него! – приказала Мирка.
Бугаи подняли меня с пола и, держа крепко под руки с обеих сторон, подвели к Мирке. Она подошла, поцеловала меня в губы, потом ударила ладонью по лицу и сказала: «Это мой прощальный подарок, солдатик. Прощай». Я не успел ничего сказать. Бугай ударил меня по голове, и я вновь потерял сознание.
Очнулся я на пустыре. Было темно и очень холодно. Бугаи подвели меня к яме. Я посмотрел на ее дно – там лежали мертвые тела. В темноте я не мог разобрать деталей, но силуэты мертвых тел, чувство отчаяния и страха, и мысль, что это мои последние минуты, - всё это билось вулканом в моей голове, а сердце было готово выскочить от бешеного пульса. Пытаясь потянуть время, а решил заговорить с бандитами. Я начал поворачиваться и вдруг… выстрел. Пуля задела край уха. Свист смерти пронесся мимо моей головы. Я никогда не забуду этот звук. Не знаю, Божья воля, удача или черт меня спасли тогда. Доли секунды на размышление, и я решился…
Я упал в яму. Сильно ударился о застывшие холодные тела. Сделал два поворота в сторону стенки ямы и застыл. Лежал и не дышал. Слышу сверху над ямой разговор бандитов.
- Ты не попал! – говорит один.
- Послушай, неужели ты думаешь, что я с десяти шагов промазал?! – возмутился второю. – Может, хочешь на себе проверить мою меткость?
- Черт! Ничего не видно! – выругались они.
Потом раздались еще два выстрела. Пули врезались в тела рядом со мной, как в дерево, с глухим и страшным звуком.
- Да пошли! – крикнул один из бугаев. - Не трать пули, еще пригодятся.
Разговоры стихли. Я долгое время не решался пошевелиться. Жив! Неужели жив?! Только то ли от холода, то ли от пережитого страха тряслись мои губы и стучали зубы.
Солнце уже начало освещать яму. Страшная картина предстала передо мной. Около десяти расстрелянных тел лежало на дне.
Я решил выбраться из ямы. Но она оказалась такой глубокой и широкой, что я никак не мог выбраться, как ни старался подпрыгнуть. Я стал складывать тела к стенке ямы и по ним попытался вылезти.
До края ямы оставалось около полуметра. Прыжком я дернулся вверх. И попытался ухватиться за край. На краю ямы была прошлогодняя сухая трава. Наподобие нашего ковыля. Длинные тонкие нити травы. Я схватился за них. Земля сыпалась мне на лицо, а я отчаянно старался удержаться за траву и край ямы. Еще усилие, и я сильнее потянул траву на себя, пытаясь закинуть ногу за край ямы.
И тут слышу голос: «Ах ты зараза !» - и чувствую, как кто-то меня по лицу сапогом, как даст! На мгновение меня окутала темнота, и я открыл глаза… Я лежу в своей постели. Напротив моя жена (моя бабушка – прим. авт.) - Надежда. Оказывается, я спал, и мне снился сон. Во сне я, как за траву, ухватился за ее длинные распущенные волосы. Она проснулась от боли. Видит, что я тяну ее за волосы, и как шлепнет меня по лицу!»
На этом завершающем моменте рассказа мы долго смеялись потом с дедушкой, а бабушка смотрела на нас и ласково говорила дедушке: «Э-эх, радость ты моя, морочишь внуку голову...».
А дедушка никогда, сколько бы я его не просил, так и не признался мне, была ли правдой его история или он все выдумал. Наверное, все-таки выдумал, ведь он у меня любил придумывать разные истории. Вот только на правом ухе у него выше мочки был след от какого-то старого пореза, про который он никогда не рассказывал.
Марат Беришев.