Сегодня, 27 августа, Камышин прощается с ветераном Великой Отечественной войны и Почетным работником судебной системы Борисом Петровичем Рогулиным. А мы вспоминаем небольшой рассказ Бориса Петровича редакции infokam.su в 2013 году...
Борис Петрович Рогулин родился 22 августа 1925 года на саратовской земле в селе Золотое. Когда началась Великая Отечественная война, ему было 16 лет. В это время юноша проживал в Астрахани — у своих дяди и тети.
«Время было голодное, а нас в семье — четверо детей. Дядя с тетей оформили опекунство на меня, и я у них прижился», — вспоминает Борис Рогулин.
К 1942 году гитлеровские войска подошли к Астрахани. Борис Петрович помнит из этого периода непрерывные бомбежки и пожары на нефтепромыслах. Именно в это время был объявлен призыв для 17-летних добровольцев. Борис Рогулин написал заявление и был направлен в действующую армию. Около тысячи новобранцев в гражданской одежде погрузили в эшелон и повезли в неизвестном им направлении. Во время движения эшелон дважды попадал под бомбежку — кто-то погиб, даже не доехав до фронта...
Конечным пунктом маршрута оказался город Ленинск. Одетых в гражданскую одежду вновь приехавших пешком привели в Среднюю Ахтубу.
«Здесь нас всех переодели в форму, и мы, добровольцы, приняли присягу. После этого за нами стали приезжать офицеры из действующих воинских частей», — вспоминает ветеран.
Борис Рогулин попал служить в один из зенитных полков связистом. Батарея, в которой он нёс службу, располагалась на самом краю острова Голодный — напротив сталинградского элеватора.
Вспоминая дни обороны героического города на Волге, Борис Петрович рассказывает о том, что позиции зенитчиков сильно бомбили (по оценкам историков, около трети всех бомб, которые упали на Сталинград, были предназначены именно для зенитчиков). Например, батарея, в которой служил Рогулин, была расположена очень удобно — имелась возможность обстреливать самолеты, которые разворачивались для захода на бомбежку.
— Но мы больше боялись не постоянных бомбежек, а немецких диверсантов, — вспоминает ветеран. — Мы постоянно были «на нервах»: полтора часа зимней ночи, которые часовой находился на посту, превращались в вечность — слух обострялся до невиданного. И такие опасения были не напрасными — несколько землянок нашей батареи были диверсантами вырезаны во сне. Однако чаще диверсантов удавалось обезвредить.
Доставалось батареи и от немецких орудий. Одним из воспоминаний, оставшихся от обороны Сталинграда, Борис Петрович называет... сою. Да-да, растение семейства бобовых. Дело в том, что снабжение продовольствием было недостаточным — доставке мешали непрекращающиеся налеты вражеской авиации и артобстрелы. Сослуживцы Рогулина заметили полузатопленную баржу, проверили её трюмы — в них оказались мешки с каким-то порошком. Сначала опасались, а вдруг взрывчатка. Но потом нашелся знающий человек и объяснил, что это — соевый порошок. Очень питательной по своим качествам оказалась находка солдат. Вот только после «соевой диеты» ветеран на дух не переносит это бобовое растение.
О том, что началось контрнаступление советских войск и окружение армии Паулюса, зенитчики узнали по канонаде.
«Земля ощутимо подрагивала под ногами», — признается Борис Петрович.
Сослуживцы Бориса Рогулина внесли свой достойный вклад в заключительный этап Сталинградской битвы. Целью зенитной батареи стали транспортные самолеты, которые везли продовольствие и боеприпасы окруженному неприятелю. Кроме обстрела самолетов, зенитчики придумали и свой способ борьбы — темной ночью, заслышав шум винтов транспортного Юнкерса, на одной из полян острова Голодный разжигались костры. Немецкие летчики принимали эти костры за сигнал и скидывали свой груз, который доставался советским войнам. Боеприпасы сдавались, а продовольствие «уничтожалось на зло врагу». Солдаты отъедались за все месяцы лишений шоколадом, хлебом и тушенкой.
Довелось Борису Петровичу встречаться с врагом в бои лицом к лицу — на их батарею, которую в это время перевели в район Бекетовки для охраны объекта, вышли разведчики. Им требовался связист, чтобы передать данные предстоящего поиска.
Бориса Рогулина включили в разведгруппу, и группа ушла на задание: выяснить, находится ли противник в здании одного из заводов. Противника ночью обнаружить не удалось, а к утру здание завода окружили вражеские солдаты. Бориса Петровича отправили с донесением. Ему удалось обмануть солдат противника — с крыши он упал в сугроб, а потом долго полз в одной гимнастерке. Ориентироваться пришлось по голосам немецких солдат. Чудом он выполз из кольца окружения и передал сведения командованию. Разведчиков выручили — правда, не без потерь.
— Когда сообщили о капитуляции окруженных немецких войск — у многих было ощущение, что войне конец. 2 февраля 1943 года навсегда осталось в моей памяти! — вспоминает Борис Петрович.
Боевой путь Бориса Петровича закончился в 1943 году. Контуженного, его отправили в госпиталь. Сам ветеран рассказывает:
«После капитуляции Паулюса меня и старшего возрастом связиста вызвали и поставили задачу: «Демонтировать пост наблюдения!». Ранним утром мы пошли по дороге и увидели колонну солдат противника — человек 20-30. Попытались было спрятаться от них в снегу, но нас заметили и открыли огонь. Силы были неравны, напарник (он был старше меня по возрасту) предложил отходить в балку. Когда уже спускались в балку, — прогремел взрыв. Очнулся, — глаза еле открываются... Вижу — напарник в крови. Смотрю на дорогу — подвода наша едет. Я стал кричать, звать. Меня услышали и, погрузив на подводу, повезли в медсанбат. Довезли до врачей, а вот напарник скончался. Уже в медсанбате я узнал, что мы напоролись на группу, которая должна была либо освободить, либо уничтожить плененного Паулюса...»
После медсанбата Борис Петрович попал в Астрахань — тут были врачи, которые смогли спасти его зрение.
После излечения защитник Сталинграда поступил в двухгодичную юридическую школу, по окончании которой был распределен на работу в прокуратуру. В 1956 году Б.П. Рогулин был избран народным судьёй Первого участка Камышина, а в январе 1961 года возглавил Камышинский суд и проработал в должности председателя до 1987 года.
За время работы в его личном деле появились две благодарности Генерального прокурора, звание «Юрист 1 класса», медаль «За доблестный труд в ознаменование 100-летия со дня рождения В. И. Ленина» и медаль «Ветеран труда». 28 мая 2012 года Борису Петровичу было присвоено звание «Почётный работник судебной системы».