Вердикт
«Окунулся в женский стих – в вашингтонские аллеи…» Так начинается небольшое эссе, адресованное женщине. Нет, она не просила меня об этом. Женщины вообще редко просят – они хотят, чтобы мужчины обо всём догадывались сами.
Мы знали друг о друге, жили с ней в гуще одних и тех же событий, видели одно и то же, но оценивали в основном по-разному. Мы жили, мало пересекаясь, как бы параллельно. Точнее, наши миры были параллельны.
Так случилось, что её профессиональный зуд спровоцировал меня на ряд публикаций: просто рифмованных, острых социальных и даже политических. Почему-то мои рифмы её покорили, и она рискнула, приоткрылась, показав мне свои потаённые стихи. В них было всё: и детство, и юность, и всё более позднее.
Был светлый, ослепительно белый снег, и были следы на этом снегу. Были мечты о счастье в момент длительного перелёта на другую половину земного шара – по себе знаю, что более идеального места предаться мечтам и воспоминаниям, чем самолёт, просто нет. Были и вязы – деревья, которые мне никогда не встречались в стихах. Клён, береза, дуб, но вязы… Что, казалось бы, могло быть в этих южных, мелких листвою, обычно обильно пыльных растениях? Но нет, вот вам иное видение, зимнее, прощальное, памятное…
Мне показалось, что в целом в её стихах есть боль. Но откуда она? Неужели из детства и юности? Все мы вышли из детства. И каждый из нас несет на себе его «родимые пятна». Каждый тогда был уверен в том, что «уж у меня-то» счастье обязательно будет. А потом что-то не клеилось или склеивалось на так, приходило недоумение пополам с отчаянием. Но мы взрослели, и начинали понимать правоту русского поэта, считавшего юность «опасными годами» …
Не знаю, как её стихи прочитал бы кто-то другой. Жизнь не удалась? Да, нет этого не просматривается. Неразделенные чувства? Допускаю, но у кого их не было? Но ведь что-то зацепило давно-давно и держит, не отпускает, а в скверные минуты – они у всех бывают – начинает портить жизнь.
Честно скажу, не знаю, что её толкнуло на этот подвиг: женщины крайне редко открываются вообще, а прожившие интересную и насыщенную жизнь – тем более. Странно, но сразу после первого прочтении её стихов и родилась первая рифмованная строка. А потом всплыл и мотив знаменитого советского реквиема «Саласпилс». И вот уже фрагменты и мысли её же стихов сложили иную версию.
Окунулся в женский стих,
В вашингтонские аллеи.
Слышу тихое «прости»,
Что нельзя произнести,
От утраты не немея.
И не жаль твоих следов,
Что снежинки заметают:
Может, то всего лишь сон,
Что с рассветом вышел вон,
А душа о том не знает?
Вновь покроются листвой
Вязы позднею весною…
Слабость в силу обратив,
Этот горестный мотив
Не накроет с головою.
На ветру звучат в висках
Прошлых чувств былые гаммы…
Свежий ветер, как вино:
Пусть слабеет поступь ног,
Но твердеет под ногами.
Ты уходишь. Снега хруст
Не услышит даже эхо…
Что-то вспомнится потом,
Перемелется винтом
Километрам на потеху.
А потом наступит миг –
И желанный, и нежданный,
Улыбнувшись, скажет ОН:
«Это был всего лишь сон,
Упоительный и странный».
Ничего не молвишь ты –
Ни печали, ни экстаза –
Не «прости» уже – «прощай»,
Но – молю – не покидай
Самый светлый снег – и вязы…
Моё эссе содержит и «рецепт лечения». И не я его придумал. Роберт Рождественский, сочиняя русский текст песни «Город детства», написал: «…Ласковый город, спасибо тебе, мы не приедем, напрасно не жди, есть на планете другие пути». И тысячу раз прав Александр Блок, когда во многих взрослых проблемах винит память детства («И вновь – порывы юных лет…»). Но это взгляд мужской. Философский, если хотите, а женщины мыслят конкретно. Что и получилось.
«Я бы никогда не подумала, что это я, если бы не мои же слова из моих же стихов» – таков был её вердикт.
Вот это самое «что это я» и выдаёт женщину, потому что женщина любит себя в страдании и далеко не всегда имеет желание от него избавиться. Или, по крайней мере, определить ему, страданию, его истинное место в своей жизни. Но ни у кого нет права осуждать её за это. Почему? Потому что мужская ошибка обычно поправима, а вот женская, как правило, нет.
Потому что любовь женщины сильнее любви мужской.
Эпилог
«Нет никакой причины стоять мне на этом перекрёстке и вспоминать, что тут было много лет тому назад». Это строка из рассказа моего однокурсника. Если речь о перекрёстке, то да, возможно. Но что можно поделать с памятью, с мгновениями, живущими в ней, на которых, как на сваях, вбитых в грунт, стоит наша сегодняшняя и завтрашняя жизнь. Далеко не случайно память возвращает нас в прошлое. Она помогает понять, правы мы были или нет, любили или нам это только казалось.