Поэтому неудивительно,что внимание федеральных и региональных телеканалов, интернет-порталов и печатных изданий приковано к его столице – городу Камышину. В недавно вышедшем на телеканале «Россия 1» репортаже ведущий Александр Бузаладзе не скупился на комплименты в адрес нашего города, назвав его и «красивейшим городом на Волге», и «родиной героического летчика Маресьева», и даже заявив, что Камышин «по праву считается не только купеческой, но и культурной столицей Волгоградской области».
Ему со сцены вторил руководитель Театра Наций Евгений Миронов: «На этой неделе Камышин – театральная столица России!».
Вместе с тем, читатели, интересующиеся театральной жизнью нашего города, давно и с нетерпением ждали новости о судьбе эскиза по пьесе драматурга, сценариста, члена Союза писателей Москвы Олега Михайлова «Белый шум».
Вместе с труппой камышинского театра над эскизом постановки в рамках прошедшей в нашем городе в марте Лаборатории Олега Лоевского работал театральный режиссер из Москвы Владимир Золотарь. К сожалению, эскиз, в отличие от полноценного спектакля, не может быть включен в конкурсную программу фестиваля. Тем не менее было решено представить его для разбора членами жюри, театральными критиками и участниками фестиваля во внеконкусрной программе.
Показ эскиза по пьесе «Белый шум» был проведен в фойе Камышинского драматического театра, потому что именно это пространство было выбрано режиссером изначально как сценическое для данной работы. Начался показ в 10 часов вечера, что еще раз подчеркнула загруженность членов жюри иэкспертов, а также создало своеобразный антураж.
Удивительно, но несмотря на то, что фабула пьесы «закручена» вокруг средства масс-медиа – некоей радиостанции, работники которые становятся перед различными профессиональными, творческими и этическими «рубиконами», увидать показ, возможно являющийся совершенно эксклюзивным, пришло лишь двое представителей местных изданий (в их числе – «ваш покорный слуга»).
Надо сказать, что оценить в полноте задумку автора и режиссера было сложно, так как эскиз – это все-таки некий «сырой» набросок, а не полноценный спектакль. Достаточно сказать, что актеры всего четыре раза имели возможность порепетировать в марте, а затем, по окончании лаборатории Лоевского, включились в текущую работу.
Собственно, «журналистская» интрига строится вокруг сюжета о том, что на конформистской по содержанию своих программ радиостанции готовится к выходу сюжет о суде над участницей радикальной арт-группы, совершающей дерзкие провокации по отношению к органам государственной власти. Сюжет этот лоббируется радиоведущим из-за личных отношений с этой женщиной, которую судят не за «провокации» (и тем более – не за творчество!), а за «уголовщину», к которой она вроде как причастна быть и не должна… Однако оказываются причастны ее друзья.
На фоне рутинной работы редакции «проявляются» характеры участников журналистского коллектива, а также и различные «любовные многоугольники». И – как смысловой гвоздь! – наличие в коллективе редакции человека, параллельно являющегося «куратором от органов». Несмотря на кажущуюся остроту проблематики, а также то, что пьеса вошла в шорт-лист международного конкурса драматургии "Баденвайлер-2012", в исполнении актеров нашего театра она вполне оправдывает, на мой взгляд, свое название. В конце ловишь себя на мысли, что все впечатления и мысли сливаются в какой-то «белый шум». (Белый шум — это искусственный шум, в котором звуковые волны разной частоты распределены равномерно и звучат на одной громкости, - прим. авт.).
Нравственная составляющая крайне размыта. Перед нами нет не то, что классически «хороших» и «плохих» героев, но и даже героев как таковых. Собственно, отсутствует и смысловая нагрузка.
Персонажам кажется, что они делают в жизни что-то необходимое, но, в итоге, практически каждый приходит к ощущению какого-то экзистенциального тупика. Что понимается особо остро, когда в финале любовно-драматической «разборки» героиня на вопрос собеседника «Так чего же ты хочешь?», отвечает: «Да ничего уже вообще не хочу…», а герой, от которого коллеги ждали смелого гражданского поступка, бросает им напоследок: «А что вы ждали от меня услышать? Мне нечего вам сказать!..».
Мне кажется, не погрешу против объективности, если скажу, что Олега Лоевского и других членов жюри сложилось схожее впечатление. Самое емкое выступление экспертов во время обсуждения сводилось к тому, что эскиз спектакля заставляет задуматься о процессе какого-то перманентного «гниения» в журналистской среде.
«В театральной, впрочем, тоже!» - добавила в конце своего выступления участница разбора игры актеров.
Участники жюри и критики профессионально отмечали, кроме всего прочего, неубедительность игры актеров. Однако видели они причину этого не только и, может быть, не столько в непрофессионализме, сколько в изначальном неаутентичности языка пьесы по отношению к реальной журналистской среде.
Мнения разошлись лишь в том, стоит ли пытаться эскиз дорабатывать до постановки полноценного спектакля? Или же «ни в коем случае этого не делать!», как заявил театральный критик, историк культуры, автор журналов «Театр» и «Театральный Петербург» Андрей Пронин.
Впрочем, насколько известно, вне зависимости от отзывов компетентного жюри, у камышинского театра нет таких средств, чтобы позволить себе оплатить работу режиссера из московского театра – даже если бы эскиз был признан перспективным единогласно. Показ же второго эскиза, по пьесе «Свидетельские показания»,был отменен в связи с состоянием здоровья одной из актрис.