Сельские учителя — особое сословие. Они умудряются и хозяйство вести, и ребятишек учить. О том, что селяне их уважают, говорит хотя бы тот факт, что большинство депутатов — учителя. Поскольку в Госпитомнике только начальная школа, старшие ученики ездят в ближайшую, что в соседнем хуторе Бурковский.
Если бы какие-нибудь иностранцы приехали посмотреть сельскую школу, то их наверняка отправили бы туда. Они очень удивились бы, увидев здесь компьютеры, интерактивные доски, лингафонный кабинет, мини-лабораторию, ландшафтный парк, музей. Школа не раз выигрывала гранты, в том числе президентский. Уже много лет она специализируется по направлению «Экологическое образование и воспитание». Из Госпитомника в Бурковский каждый день отправляется преподаватель математики — Ирина Александровна Чумакова вместе с учениками и дочерью Беатрис. Беатрис? Странное имя у девочки… Хотя ничего странного, если знаешь, что папа ее кубинец, а мама — русская.
Ирина Чумакова росла в обычной рабочей семье, училась хорошо и после школы решила поступать в Волгоградский педагогический институт. Поступила, поселилась в общежитии. И студенческая жизнь пошла своим чередом: лекции, зачеты, конспекты, дискотеки по вечерам.
В семидесятых — восьмидесятых годах в институте обучалось немало иностранных студентов. Среди них оказался кубинец Роберто Энрике Гимаро Феррер. У себя на родине он неплохо окончил школу и получил возможность выбора: ехать учиться в Болгарию, Чехию или СССР. Роберто Энрике остановился на Советском Союзе. До приезда в нашу страну год изучал русский язык в Гаванском университете. Каково же было его удивление, когда, оказавшись в Волгограде, он обнаружил, что почти ничего не понимает из того, что говорят русские. Первое время кубинец просто пытался понять, о чем идет речь. Между тем в институте «скидок» иностранным студентам не делали: они вместе со всей группой должны были слушать и конспектировать лекции, сдавать зачеты и экзамены. И он сдавал.
Однако понадобился целый год, чтобы научиться более-менее общаться с окружающими. На втором курсе, на одной из дискотек в общежитии Энрике познакомился с Ириной. Девушка училась на физико-математическом отделении, где своих ребят было немало. Но смуглый, с густой «шапкой» вьющихся волос кубинец ей очень приглянулся. А ему показалась очень милой, приветливой и рассудительной, светловолосая, белокожая, тоненькая Ирина.
Со стороны они выглядели контрастной парой: юноша с острова Свободы и русская девушка. Они встречались каждый день. Дружба переросла в любовь. Потом была скромная, но очень веселая студенческая свадьба. Родных жениха не было, только земляки-кубинцы. Что касается родителей Ирины, то они к ее выбору отнеслись уважительно и с пониманием. Сказали: тебе жить, ты и решай. Хотя все-таки сомневались, что этот семейный союз окажется прочным.
После учебы Энрике должен был ехать на родину: «отрабатывать» деньги, которые государство потратило на его образование. Куба — это другая часть света. Сможет ли поехать с ним Ирина? Как ее там встретят? Вернется ли он назад? Сомнений было немало. Ясно было одно: их любовь должна вынести множество испытаний и проверок на прочность — расстоянием, временем, а главное — способностью понимать и принимать человека из другого мира, где иные нравы и традиции.
Роберто Энрике часто рассказывал Ирине о своей родине. А она слушала и не переставала удивляться. Все на Кубе по-особому: и школа, в которую детей отдавали с пяти лет, и Новый год без елки.
Молодым выделили отдельную комнату в общежитии. Через год в интернациональной семье родился сын Эдик. Заботу о маленьком нужно было сочетать с учебой. Главная трудность была в том, что малыша не с кем оставить. Мама Ирины приезжала на какое-то время, но постоянно жить с молодыми она, конечно, не могла. Выручали соседи по общежитию. Никогда не отказывали в помощи девушки-кубинки, но и у них не всегда находилось свободное время.
Тем не менее молодые родители продолжали учиться. Разница у них была в один курс. В 1987 году Ирина уже получила диплом, а Энрике предстояло учиться еще год. В институт он ездил уже из хутора Госпитомник, где они жили с родителями Ирины. В добротном новом коттедже вполне дружно уживалось три поколения. И когда Ирина и Энрике хотели уйти и начать самостоятельную жизнь, отец спросил:
— Разве вам с нами плохо?
В том-то и дело, что неплохо. Тем более что Ирина сразу же устроилась на работу в школу, а дома было кому присмотреть за Эдиком. Но в июне 1989 года Роберто Энрике стал собираться на Кубу, где ему нужно было отработать как минимум четыре года. Супруги договорились, что Ирина с сыном приедут чуть позже, как только уладятся все дела с разрешением на выезд. Выехать из СССР за границу было непросто; даже если к мужу и в дружественную страну.
«Позже» растянулось до декабря. Когда все готовились к встрече Нового года. Ирина с сыном собрались в дорогу, не представляя, какие же вещи следует взять с собой. Зимы на Кубе не бывает, но, может, там случаются похолодания или тропические дожди?! Семнадцать часов в воздухе, и вот она — Куба. По местному времени было шесть часов тридцать минут утра. Остров Свободы только-только просыпался. Первое ощущение, которое испытала Ирина, — волна влажного теплого воздуха. Как будто она «нырнула» в огромный океан. Оказались ненужными предусмотрительно захваченные теплые вещи. В аэропорту их радостно встречали Энрике и его родные.
На Новый год Ирина надела нарядное платье, сделала прическу. Но едва они с мужем вышли на улицу, как с криками и смехом их окатили водой. То же самое проделывали и с другими. На Кубе такая новогодняя традиция: окатывать прохожих водой. Праздничный новогодний стол тоже отличался от русского. На улице жарили поросенка на вертеле и готовили блюда, которые она никогда раньше не пробовала. Кубинцы никогда ничего не заготавливают впрок и не хранят. У них круглый год продается и выращивается множество самых разнообразных овощей, фруктов, кореньев, которые за считанные минуты приготавливаются и подаются к столу. Один раз Ирина решила удивить и порадовать своих родных русскими пельменями, которые они назвали сом-брерито — маленькими шляпами. Им едва хватило терпения, чтобы дождаться, когда пельмени будут сделаны. Потом кубинцы недоумевали — так долго готовятся и так быстро съедаются?
На родине мужа Ирине пришлось испытать те же трудности, что и Роберто Энрике в свое время в России. Все старались с ней поговорить, что-то спросить, узнать, но она ничего не понимала, хотя и усиленно штудировала разговорник, подаренный сестрой мужа. Понадобился год, прежде чем она стала спокойно и уверенно общаться с кубинцами. Овладение местным языком позволило устроиться на работу. В школе ей достался десятый класс. Сначала было непривычно, что на этой территории обучались только старшеклассники. Другие классы на своих территориях. Ребята обращались к ней и другим преподавателям по имени и не стеснялись лишний раз задать вопрос или высказать свое мнение. Дух свободомыслия, раскрепощенности и в то же время строгая дисциплина… Такое удивительное сочетание понравилось ей в кубинской школе. Школьный курс обучения двенадцать лет, по окончании — единые экзамены. Эдик с пяти лет пошел в подготовительный класс. Воздух Кубы и купанье в океане пошли ему на пользу: он избавился от бронхита, окреп, загорел. Когда в 1991 году он с мамой отправился в отпуск в далекую Россию, ему уже был не страшен долгий перелет.
Все складывалось хорошо, но Ирина была не готова к тому, чтобы навсегда остаться на Кубе, а Роберто Энрике ни за что на свете не согласился бы расстаться с женой и сыном. Когда из России пришло известие о болезни мамы, супруги стали собираться в дорогу, не загадывая, что ждет их в будущем. Вернуться на Кубу удалось только в 1997 году: вырвались на месяц в отпуск. К этому времени у них уже была двухгодовалая хорошенькая Беатрис.
Беатрис не помнит той поездки. Позже, уже в школе, все ребята делились своими самыми заветными желаниями, и она сказала:
— Больше всего мечтаю съездить на Кубу…
У Беатрис темные волосы и глаза, но светлая кожа. На испанском она уже не может так свободно говорить, как ее брат. Не было практики. Сейчас она учится в обычной русской школе.
В 1997 году перед отъездом Энрике и Ирина обещали кубинским родным, что приедут через пару лет. Но разлука затянулась более чем на десять лет. Политическая ситуация в мире изменилась: перестали существовать социалистический лагерь и та страна, в которую поехал когда-то учиться Энрике. Да и на Кубе наступили другие времена, билет туда стоит десятки тысяч рублей. Для сельских учителей с их скромной зарплатой — это огромные деньги…
На годы супружества Ирины и Энрике выпала эпоха перемен. Если в шестидесятые по девяностые годы — Куба была союзником СССР, то эпоха перестройки сломала эти связи. Национальный лидер кубинского народа Фидель Кастро отрицательно отнесся к политике Горбачева и даже запретил распространение на Кубе ряда советских изданий. Советские военные базы были свёрнуты. Наши соотечественники возвращались домой. В 1993 году молодой дипломированный специалист Роберто Энрике Гимаро Феррер не мог найти работу в России. Ему пришлось заниматься сельским хозяйством: выращивать и продавать овощи. Сначала было в диковинку сажать и копать картошку, но сегодня он со знанием дела выращивает в парнике огурцы и помидоры. Подходит к этому основательно, по науке — все-таки он по образованию химик-биолог. Случайно Ирина узнала от коллег, что в Озерной школе как раз требуется преподаватель по этим предметам. Поговорили с директором. Перед ним встала непростая задача: подойдет ли им учитель, который по-русски говорит с акцентом и выглядит непривычно. К тому же у него — двойное имя и фамилия. Но директор в выборе не ошибся.
Очень скоро Роберто Энрике полюбили и ученики, и их родители. Однако сам он не так представлял себе работу учителя. В скромной сельской школе не было ни пособий, ни реактивов. Химию приходилось объяснять, как говорят, «на пальцах». Учителям по нескольку месяцев не выплачивали заработную плату, и часто на проезд приходилось выкраивать последние деньги.
Теперь в Озерной школе добрым словом вспоминают о преподавателе-кубинце. Знают, что он работает по контракту в Волжском гуманитарном университете, а в Центре изучения иностранных языков преподает испанский. Да еще трудится по совместительству в местной котельной — оператором. Он обязательно разберется с неполадками: батареи холодные или еще что — односельчане к нему обращаются. Роберто Энрике никогда не уйдет в «загулы» или «запои». А если учесть, что он продолжает выращивать овощи на двух участках, приусадебном и дачном, становится ясно, что времени у него в обрез. Летний день год кормит. Обрусевший кубинец — настоящий деревенский житель. Это видно по его рукам, привыкшим к земле.
В зимнюю пору он часто выходит на их тихую улицу, смотрит на двухэтажки, что напротив, и удивляется: сколько можно сидеть дома? Почему никто не выходит? Он уже и все дорожки от снега расчистил, и собаку потрепал по спине… И, слушая тишину, наблюдая за танцем снежинок, вспоминает знойную родину, очень хочет хотя бы еще раз туда вернуться! Но даже ради отчего края он ни за что не оставит семью.
Роберто Энрике, как и положено, опора семьи, главный кормилец. Правда, сейчас уже сын Эдик устроился на работу: есть надежда, что в Волго-Ахтубинской пойме туризм и инфраструктура отдыха будут развиваться, тогда и потребуются менеджеры. Ирина Александровна много лет работает в Бурковской школе, преподает сразу три предмета: алгебру, геометрию, физику. Предметы непростые, а требования к ученикам предъявляются строгие. Ирину Александровну радует, что нынешние школьники становятся все более раскрепощенными, чем-то похожими на кубинских детей. Еще она считает, что ей очень повезло с мужем. Такие мужчины: добросовестные, ответственные, любящие — встречаются нечасто.
За годы супружества они не просто притерлись характерами, но и прониклись культурными традициями России и Кубы. Наверное, с любовью возможно все. В их семье принято отмечать и католические, и православные праздники. День матери, например, на Кубе празднуют в мае, а в России — в ноябре. Но есть один общий праздник, символичный для этой семейной пары, — День влюбленных. Теперь спустя столько лет — трудных, радостных, важных, памятных и не очень — они уверены, что это была любовь с первого взгляда. Та самая, для которой не важно, где ты родился и какого цвета у тебя кожа. Та самая, для которой нет никаких преград.