Что покоится на волжском дне?
По замыслу ее организаторов, дайверы и водолазы попытаются идентифицировать 15 судов, которые «пали смертью храбрых» в ходе военных операций на волжских плесах неподалеку от Сталинграда. Особый интерес у подводников вызывают буксирный пароход «Смоленск», затонувший в апреле 1942 года и пассажирский пароход «Александр Невский», чьи останки покоятся на дне с июля 1942 года. Примечательная деталь: экспедиция замышляется как реконструкция событий грозных лет Сталинградской битвы. В ходе поиска и исследования подводных «кладбищ» будет задействована восстановленная военная техника. А сами археологи наденут солдатскую форму образца 1943 года. Кстати, вместе с волгоградцами в поиске будут участвовать представители еще пяти регионов, расположенных по берегам главной реки России.
Замечу, необходимостью инвентаризация судов-«утопленников» власти поволжских республик и областей обеспокоены давно и всерьез. И не столько с целью патриотического воспитания населения, сколько в силу потенциальной опасности затонувших кораблей для судоходства. Так, еще в июле 2005 года президент Ассоциации водолазных служб России Александр Родионов в интервью РИА «Новости» сообщил, что «…бассейн реки Волги — от Твери до Астрахани — загрязняют 2,4 тысячи затонувших и брошенных плавсредств — это и нефтеналивные суда, и пассажирские, и грузовые». И это только те, что взяты «на карандаш». А сколько еще таких судов лежит на волжском дне — не знает никто.
Сколько стоит утилизация «титаников»?
Преуменьшать опасность, которую они представляют для экологии Волги с ее притоками нельзя. И дело не только в остатках мазута, хранящегося до сих пор в топливных баках судов, но и в кислоте, вымываемой течением из корабельных аккумуляторов. Если добавить к этому коррозийные процессы и ядохимикаты, находящиеся в трюмах «титаников», то впору за голову ухватиться! Ведь вся эта «нечисть», чем дольше, тем во все большем объеме, вымывается и попадает в воду. А затем и к нашему столу! Ведь именно эту воду мы качаем из Волги. Причем, не только для полива, но и для питья
Одними из первых забили тревогу по этому поводу власти Республики Татарстан. В конце 2008 года они заявили, что «…затонувшие суда на Волге и Каме следует поднять до 2013 года». Не секрет, эта дата взята за отправную точку в связи с тем, что Казань выиграла право на проведение студенческой Универсиады. Это грандиозное спортивное мероприятие стартует в следующем году. Вот и поставили власти задачу: поднять к этому времени со дна Волги и Камы 124 судна.
Начиная эту акцию, власти Татарстана рассчитывали как на федеральный бюджет, так и на собственный ресурсы. Предполагалось, что уже на первом этапе расходы на расчистку акваторий Куйбышевского и Нижнекамского водохранилищ составят 40 миллионов федеральных рублей. Был расчет и на то, что еще 10 миллионов рублей удастся получить от продажи подводного металлолома. На первом этапе в республике сумели поднять только 8 затонувших объектов, а за последующие годы еще 49.
При этом выяснилось, что стоимость утилизации одного судна обходится от 200 до 700 тысяч рублей. В случае, если обнаруживался хозяин судна, то расходы приходилось нести ему. Если же такового установить не удавалось, то бремя финансирования проекта возлагалось на государство. Однако представители министерства транспорта и дорожного хозяйства проговорились журналистам, что «…ни 80 федеральных, ни 95 республиканских миллионов, обещанных на поиск и подъем ржавых судов, так и не были выделены».
Острословы утверждают, что, «чем дальше в лес, тем толще партизаны». Применительно к нашему случаю это утверждение звучит уже так: чем ниже мы по Волге, тем все больше кораблей, которым уже никогда не поднять не то что «паруса», но даже якорь. Вот самый близкий пример. У наших соседей в Саратовской области поиском и подъемом судов занимаются с 1998 года. По данным отрытой печати, за минувшее десятилетие саратовцам «…удалось поднять или собрать 78 затопленных, полузатопленных, а то и просто брошенных на берегу плавсредств». И все же река как была захламлена, так таковой и остается. Да и какой же ей быть, если чуть ли ни ежегодно на саратовских берегах обнаруживается до десятка, а то и больше, «новых» бесхозных объектов.
Собкор «Российской газеты» — Средняя Волга: Саратов» Александр Луценко, занимавшийся независимым расследованием данной проблемы, пришел к выводу, что на волжских просторах можно найти не только баржи, но и теплоходы, затопленные уже в ходе операции по очистке волжской акватории в последние десятилетия. Мало того, саратовские речники называли ему места между областным центром и Энгельсом, где до сих пор «почивают» колесные пароходы, бороздившие волжскую гладь сто лет назад! В частности, якобы, возле одной из опор автомобильного моста на глубине лежит ледокол, построенный еще в 1896 году! А у железнодорожного моста — фашистские самолеты, сбитые советскими «соколами».
Кому под силу непосильное?
К сожалению, мне не удалось найти аналогичных сведений о затонувших судах в акватории Волгоградского водохранилища. Но если основываться на данных по Астраханской области, где, по словам специалистов, отмечается наиболее критическая ситуация — там зафиксировано порядка 800 таких судов, нечто подобное могут увидеть и исследователи волгоградских «пучин». Но в отличие от Казани, ставшей «столицей» Универсиады, и Астрахани, получившей в прошлом году, значительные суммы на юбилейные мероприятия, Волгограду в обозримом будущем мало что светит. Следовательно, нам придется рассчитывать на собственные силы.
В этом плане видимо, есть резон использовать опыт наших «верховых» соседей. В июле прошлого года в Саратове прошло представительное совещание по вопросу экологической безопасности реки Волги. Поводом для него стал разлив нефтепродуктов в акватории водохранилища. Вот тогда-то попутно и встал вопрос о необходимости не только обследования всех затопленных объектов, которые находятся в саратовской акватории реки, но и привлечении предпринимателей к подъему со дна ржавого железа. При этом утверждалось, что, несмотря на необходимость вложения больших средств, это дело все-таки приносит весомую прибыль.
Дорогу осилит идущий
Но, как всегда, там, где «пахнет» деньгами, сразу же во всей «красе» проявляются бюрократические препоны. По словам председателя Комитета охраны окружающей среды и природопользования Саратовской области Игоря Шопена, «… на получение разрешения на утилизацию плавсредств, легальному бизнесу требуется около года». Пока получишь «добро», набегаешься не только по местным инстанциям, но не раз и ни два «прокатишься» в Астрахань. Дело в том, что именно там находятся ныне «главные рыбинспекторы», без чьих подписей любой деловой человек «никто» и зовут его «никак». К астраханским «хождениям по мукам» придется добавить и поездку в Гидромет, ведущий мониторинг по загрязнению Волги.
Но, как говорят на Руси, дорогу осилит идущий. Но не тот, который видит в конце пути свет «золотого тельца», а тот, который понимает свою ответственность за варварское захламление Волги. Вдумайтесь: на протяжение веков в волжской воде разлагаются тысячи и тысячи тонн металла, ее отравляют сотни и сотни тонн нефтепродуктов и химикатов, загрязняет масса других отходов, неизбежных при катастрофах такого рода. А ведь именно Волга — основной источник питьевой воды для огромного количества городов, поселков и деревень.
Наши предки оставили нам мудрую заповедь: «Не плюй в колодец — пригодится воды напиться!». Пора вспомнить ее и перестать наплевательски относится к тому, что является даже не живительным «колодцем», а гордостью России. Иначе мы так и проживем свою жизнь «Иванами, не помнящими родства». А ведь это так обидно! Как говорили те же предки, прямо-таки до слез! Или до соплей? Что-то я в запале запамятовал, как говорили в этом случае наши деды.