Каждый участник может представить на конкурс не более 10 фотографий. Работы будут приниматься в Камышинском историко-краеведческом музее. Номинаций — пять: жанровая фотография (сюжеты из жизни города и горожан); пейзаж (виды, панорамы, достопримечательности города и пригорода); портрет (фотографии детей и взрослых камышан и гостей города); «Цифровая фантазия» (фотография, обработанная с применением компьютерных программ, графических редакторов) и «Арбузная галерея» (фотография или коллаж на арбузную тему).
Традиционно в фотоконкурсе принимают участие около 50 авторов в возрасте от 16 до 70 лет. Наверное, можно смело сказать, что нынешнее поколение фотомастеров продолжает традиции рыцарей объектива конца XIX – начала XX веков, когда фотография в нашей стране и городе только зарождалась. Ох, и трудное это было дело…
Камышин и фотоискусство
По данным переписи в 1893 году в Камышине было 2 фотографии. Самых что ни на есть настоящих, то есть стационарных. В конце XIX века в России существовало положение о содержании стационарных фотографий в губернских и уездных (каким являлся Камышин) городах. Это были шикарно обставленные заведения, оборудованные современной по тем временам аппаратурой и приносящие владельцам солидную прибыль. На их содержание за очень высокую плату выдавались специальные разрешения-свидетельства сроком на два года. Все фотографии в начале XX века печатались на специальных картонных паспорту, содержащих на обратной стороне рекламную информацию о фотографе.
О том, что нечто подобное было и в Камышине, вспоминает жительница Петров Вала, прожившая детские годы в нашем городе, Лидия Григорьевна Осипова. Она рассказывает, что в фотоателье Петухова на улице Саратовской (ныне Октябрьской) был стеклянный потолок. За счет него и создавалось то естественное освещение, которое так необходимо настоящим мастерам фотоискусства.
Фотографов в Камышине было немного, но самыми известными до сей поры значатся В. К. и В. А. Петуховы — дядя и племянник. Их творения не раз были отмечены наградами различных выставок царских времен. Их дело продолжил ученик Петухова — фотограф Максим Губин. Правда, он не только воспользовался картонными паспорту господ Петуховых (с их рекламой на обороте), но и, по всей видимости, сам обосновался в покинутой фото-студии со стеклянным потолком.
— Когда мы видим прекрасные фотографические работы начала XX века, у музейных работников возникает вопрос датировки: до революции сделано фото или после, — рассказывает старший научный сотрудник историко-краеведческого музея Г. В. Пшеничная. — Вот такую работу задал нам Губин: на снимке мы видим явно большевиков, а на обороте — еще царские вензеля.
Я вам пишу
Но вернемся к царским временам… Порывшись в госархивах, мы обнаружили интересное официальное объяснение, данное нижегородскому генерал-губернатору провинциальным фотографом деревни Малое Шляпино Костромской губернии Леонтием Ежовым по поводу нарушения им срока действия его фотографии. В 1871 году он «испросил разрешения открыть фотографию в селе Городец» и по-крестьянски обстоятельно докладывает генерал-губернатору о трудном положении, в котором очутился:
«Сим имею честь заявить Вашему Превосходительству, что я имею много лет походную фотографию, с ней переезжаю из одного места на другое. Посещаю же я местности незначительные, где не существует постоянных фотографических заведений, подобных тем, какие есть в губернских городах, которые против моей походной фотографии имеют громадную разницу не столько потому, что обстановку имеют отменную, сколько в отношении приобретения самого необходимого для жизни — куска хлеба...
...Обстановка моей походной фотографии настолько проста, что не требует никаких строительных хлопот, так как в каждой местности бывает удобна почти любая изба или просто сарай. Три квадратных аршина ситцевого полотна служат мне фоном. Для лаборатории моей достаточен простой сундук... Я работаю на открытом воздухе. Климатические условия представляют возможность для работы лишь шесть месяцев в году. Остальное время я принужден бываю проживаться без всякого дела.
…Приобретение свидетельства при скудных моих средствах постоянно заставляет меня занимать деньги. Кроме того, на ожидания, пока разрешение будет дозволено, уходит от 3 до 8 месяцев времени. Такие издержки и долговременность на получение свидетельства поставили меня в положение, которое я принужден переносить, скрепя сердце, и выйти из этого положения не имею никакой возможности... Ко всему местный полицейский пристав обязал меня подпискою не производить теперь никаких работ и требует от меня 1 руб. 57 коп. за опубликование о недействительности моих старых свидетельств, которые погибли вместе с моим имуществом при пожаре…
…Виноват ли я тем, что сделался фотографом и сижу без куска хлеба? Или же условия, столь трудно мне достающиеся, повлекут меня и дальше к той нищете, которую мне приходится переносить?!»