Общественному деятелю и политику Михаилу Мироновичу Харитонову исполнилось 80 лет!
М. М. Харитонов для жителей Камышина ― личность, безусловно, знаковая. Ведь Михаилу Мироновичу было уготовано судьбой работать первым секретарем Камышинского горкома в эпоху перемен ― с 1985 по 1990 годы. Покинув Камышин, он до 1991 года трудился секретарём Волгоградского обкома КПСС. В последующем М. М. Харитонов занимал многие должности, около 10 лет работал хозяйственным руководителем, был заместителем губернатора Николая Максюты, а ныне возглавляет Общественную палату Волгограда. Камышанам же он, прежде всего, известен, как человек, при котором город и село стали ближе друг к другу, футбольный клуб «Текстильщик» прогремел на всю страну и открылся магазин «Россия».
М. М. Харитонов часто шел против течения. Он рисковал, но, по собственному признанию, нисколько об этом не жалеет. В 80 лет год Михаил Миронович по-прежнему полон сил. Только иногда грустит: «Куда сегодня идет Россия? Вот главный вопрос». Как человек, прошедший большую школу административно-хозяйственной работы, он знает, как важен стратегический план развития.
В 2012 году редактор ИНФОКАМа Леонид Смелов встретился в Волгограде с М. М. Харитоновым, чтобы вспомнить дела минувших лет и поговорить о будущем. Полагаем, что даже спустя 9 лет это интервью будет интересно читателям...
― Михаил Миронович, рассказывают, что в годы советской власти вы пошли «против течения» и дали разрешения передать лучших коров из колхозов в частные руки?
― Я начал работать в должности первого секретаря камышинского горкома в Камышине в сентябре 1985 года. За моими плечами был сельскохозяйственный институт, академия народного хозяйства и семь лет работы в Новониколаевском районе, где мне довелось возглавлять райком партии. Я хорошо знал сельское хозяйство, поэтому, скорее, больше переживал о том, как наладить конструктивный диалог с промышленниками. Ведь из 8 миллиардов рублей валовой продукции промышленности Волгоградской области, один миллиард рублей давали предприятия города Камышина! А ситуация в городе была такова: после 10 утра в магазинах не оставалось ни молочных, ни мясных продуктов. Об этом мне при знакомстве рассказали практически все директора промышленных предприятий. Рабочие были недовольны.
После совещаний, обсуждений и предоставления расчетов было принято решение: изменить систему сельского хозяйства в районе. Лучших коров и нетелей (продуктивно осеменённая (стельная) тёлка) мы решили передать из колхозов в частные подворья. Но не за деньги, а за сданное молоко. На совещании председатель колхоза Петр Лесниченко прямо сказал мне: «Михаил Миронович, нас-то, может, позже, а вас в первую очередь из коммунистической партии исключат!». Но решение приняли. Раздали в частные подворья около двух тысяч лучших коров. Такое же решение приняли и по свиноводству — отдать на откорм поросят в частные руки. Дошло до того, что со временем на фермах поросят старше двух месяцев не осталось — всех разобрали крестьяне! Таким образом жители села получали деньги за сданные мясо и молоко, а город — продукцию. Через полтора года мы стали не только выполнять план по сданной продукции, но и смогли наполнить камышинские магазины.
― Так появилась легенда Камышина 1980-х годов — магазин «Россия»?
― Да, был открыт первый магазин «Россия» на центральной улице. Как заходишь внутрь, так слева — молочная и мясная продукции, справа — растениеводческая (крупы и проч.). Потом был открыт магазин на территории ХБК. И камышане стали говорить: «Что там в Волгограде — нет ничего! У нас есть». Разговоры дошли до первого секретаря обкома партии В. И. Калашникова. Звонит он мне и говорит: «Встречай!» В Камышине Владимир Ильич спросил напрямую: «Ты что ж тут, Михаил, коммунизм развел! Что происходит и почему я один ничего не знаю?» Я ему рассказал, как есть. План выполняем, народ кормим... А на вопрос, почему молчал, отвечаю: «Во-первых, я немного нарушил соотношение частной и государственной форм собственности. Это противоречит линии партии. Но если бы на меня поступила жалоба в комитет партийного контроля или в ЦК, то вы бы наверняка меня пожалели и сделали скидку». Он рассмеялся и говорит: «Ну, молодец!». Съездили мы с ним и в магазин. Увидел он все, как есть, и остался доволен.
― Восьмидесятые годы — время активного развития дач в Камышине. Как удавалось идти навстречу массовым запросам?
― Я приехал в Камышин осенью. А тут как раз на прием идут люди с просьбой выделить дачный участок. Я сначала даже не понял: откуда такая проблема? Оказывается, есть очередь: столько-то дач выделяется людям в этом году, столько-то — в следующем. Но земля-то у нас не покупная! Собрались председатели горисполкома и райисполкома и решили: всем дать землю под дачи. Очередь ликвидировали.
Спустя время вышло постановление о борьбе с перерасходом электроэнергии. Подразумевалось, что в частных хозяйствах перерасход идет от воровства электроэнергии в теплицах, с которыми надо бороться. Меня в это время в Камышине не было (был в Москве на сессии в академии), а когда приехал, весь город уже бурлил. Как и положено, председатель камышинского исполкома Валентин Петрович Нестеров организовал комиссию. Но во главе ее стояла очень рьяная женщина, вследствие чего комиссия дошла до того, что в теплицах вырывалась с корнем рассада и творились прочие скандальные дела. Решено было назначить нового руководителя и перейти к разъяснительным мероприятиям. Было в СССР много хорошего, но были и ошибки... Например, борьба с пьянством...
― Антиалкогольная кампания — по вашему мнению, ошибка?
― Она не была продумана. Осенью 1985 года пришел ко мне директор завода пивобезалкогольных напитков Иван Ильич Иванов, который заказал на Украине, в городе Умань, новую линию для производства пива. А тут как раз выходит постановление о борьбе с пьянством и алкоголизмом, согласно которому производство водки, вина и пива требовалось сократить. Что же, линию ломать?
Втроем (я, Нестеров и Иванов) решили: ничего не ломать, линию монтировать. Естественно, спустя год на совещании первых секретарей горкомов и райкомов было доложено о выполнении решения партии по борьбе с алкоголем. Все города и районы производство сократили, а Камышин увеличил производства пива на 17 %! Когда закончилось совещание, меня вызвал Владимир Ильич Калашников и спросил: «Что такое?!». Я отвечаю: «В сентябре вы меня назначили первым секретарем, так что же, мое первое решение будет ломать?!». И отметил я второй факт: «Бутылку пива в Камышине летом не достать. Разве это нормально?». Калашников посмотрел на меня и сказал: «Делай, как сочтешь нужным». Я полагаю, что он тоже понимал неправильность антиалкогольной кампании в том ее виде.
― Михаил Миронович, расскажите, как вы встретились с архиепископом Саратовским и Волгоградским Пименом (Хмелевском)?
― Спустя некоторое время после вступления в должность я позвонил в Никольскую церковь и предложил батюшке Ивану Алексеевичу Матвиенко встретиться. Для налаживания контактов. При этом я признался, что я имею казачьи корни и крещен. Чувствую, на другом конце трубки насторожились. Но я убедил батюшку, что мои помыслы чисты. Я приехал к нему, мы прошли к крестильне, где по ходу разговора я узнал, что церкви не хватает стройматериалов на пристройку. Я не стал ничего обещать батюшке, но на встрече с руководителями стеклотарного завода и завода стеновых материалов попросил по-возможности оказать помощь. В течение недели в церковь завезли стройматериалы. С этого времени у нас с батюшкой установились нормальные человеческие отношения. Он звонил мне сам, рассказывал, что дождей в районе нет и они служили молебен.
― А как же к вам, секретарю горкома, попал на приём архиепископ?
― Архиепископ Пимен был в Камышине проездом в Волгоград. Иван Алексеевич рассказал ему о наших с ним деловых и человеческих отношениях. В ответ митрополит пожелал встретиться со мной, и мы встретились прямо в горкоме. Мы накрыли стол — чай, кофе. печенье. Я, честно сказать, переживал, потому что никогда ранее не встречался со служителями церкви столь высокого ранга. Но, буквально, через несколько минут мы разговорились. И полтора часа говорили о стране, политике, искусстве, спорте. Об истории России и СССР. Это было интересно! Архиепископ показал себя человеком высокообразованным и сведущим во всех вопросах жизни.
Однако в конце разговора я допустил ляп. Мы купили в подарок архиепископу альбом детских рисунков. Когда я стал вручать сувенир, я сказал: «Подарите внукам». Он мне отвечает: «По сану у меня нет ни семьи, ни детей, ни внуков...». Тут я и выдал: «Это по закону у вас нет детей, но, может быть, где-то они и есть?».
— Какова же была его реакция?!
— Он схватился за живот, ходил по кабинету и смеялся! Потом подошел ко мне, обнял и сказал: «Так просто со мной никто, особенно из партийных руководителей, не разговаривал!». Прошли годы, сегодня я думаю, ведь в то время даже в голову мне не пришло, что на меня за встречу с архиеписком Пименом могли написать жалобу, и чем бы кончилось дело, еще неизвестно.
― Вы возглавили Камышин и Камышинский район, когда были объединены райком и горком? Сегодня в свете укрупнения территорий, как вы полагаете, нужно ли объединение города и района?
― Даже в то время объединились лишь партийные организации. А исполнительная власть — райисполком и горисполком — остались. Мы говорили «сельское хозяйство» — имели в виду район, говорили «промышленность» ― подразумевали город Камышин. Кузлит и колхоз не имели ничего общего по своей сути. Сегодня объединить город и район — это очень сложно и, на мой взгляд, не нужно. Получится больше минусов, чем плюсов. Либо нужно подумать о законодательстве России — как приравнять городского и сельского жителя? Нужна законодательная база, продуманная на самом верху. Просто механически объединить нельзя.
― Михаил Миронович, назовите три или четыре «точки опоры», на которые должен опираться мэр — будь то Волгограда, Волжского или Камышина?
― Первая и главная «точка опоры» ― экономика. Если мы будем разрушать экономику — закрывать предприятия, сокращать рабочие места, ― то никаких других точек опоры уже не будет. Если на сегодняшний день сокращены во многие разы объемы на Камышинском ХБК, ни шатко ни валко работают Кузлит и другие заводы Камышина, то давайте думать об открытии других рабочих мест. Мы должны производить, а не завозить из-за рубежа товары под маркой «Сделано в Китае». Люди не работают, предприятия не платят налоги, нет бюджета... О чем можно говорить?! Экономика, развитие производства — это главная «точка опоры».
На втором месте — здравоохранение. В СССР был один привилегированный класс — дети. Так нужно ставить вопрос и сегодня — заботиться о детях и стариках. Третье — это образование. Наконец, четвертое, это государственная безопасность.
― Кого бы вы вспомнили сегодня, из тех, с кем пришлось работать в Камышине?
― К сожалению, многих уже нет. Ушла из жизни гендиректор ХБК Лидия Ивановна Рыбянченко. Но я хочу выразить признательность и уважение многим людям, с кем пришлось работать и решать вопросы. Это Валентин Петрович Нестеров, Владимир Яковлевич Ерофеев, Юрий Павлович Кибкало, Анатолий Васильевич Хоботов, Владимир Сергеевич Подхватилин, Сергей Александрович Павлов, Виктор Филиппович Лупанов, руководители предприятий, колхозов, совхозов, рабочие заводов и труженики села. Всем им я очень благодарен!