В августе 1913 года в губернской газете «Саратовский вестник» (Камышин тогда относился к Саратовской губернии) был опубликован фельетон. Назывался он просто: «Из поездки по уезду. В Камышин». Полагает, что камышанам интересно будет сравнить два города и его жителей со 109-летней разницей…

Камышин, Земский дом
Камышин. Земский дом и «тычок» (небольшой сквер, бульвар) перед ним. Начало XX века

Только что выпал обильный дождь, и идти по камышинской набережной пришлось, утопая по колено в грязи. Я ворчал, а встретивший меня на пристани приятель говорил:

— Скажите спасибо. Мы каждому дождичку рады. Но крайней мере, одни ноги в грязи, а во время засухи весь с головы до ног покрываешься толстым слоем пыли. Чем другим, а пылью наш город не обижен.

— Ну, давайте обозревать достопримечательности, — предложил я приятелю.

Он остановился и задумчиво начал снимать тростью с ботинка налипшую грязь.

— Экое вы слово сказали, — досадливо проговорил он. — «Достопримечательности»!.. Смешно даже слышать. Какие у нас могут быть достопримечательности. Живешь, так сказать, без ничего.

Мы поднялись по крутой лестнице на так называемый «тычок», — небольшой сквер, разбитый над крутым обрывом. С «тычка» открывался великолепный вид на Волгу.

— Вот, собственно, наша достопримечательность — Волга. Вы не смейтесь. Если и есть что красивое в Камышине, так это Волга. Конечно, сам Камышин здесь не причем, но отнимите у него последнюю отраду—Волгу, и он из маленького городишки превратится в скверный, никчемный город.

Волга у Камышина, действительно, красивая, много красивее саратовской...

— Это вот Охотничий клуб, — указал приятель на небольшое здание, окруженное зеленью.—Доподлинно не могу сказать, часто ли и удачно ли охотятся наши охотнички, но до зелёного поля они большее охотники. Иной раз «охота» затягивается до 5 часов утра. Вообще же клуб находится, так сказать, в исключительном положении. Взять хотя бы музыку. В нашем городском парке ежедневно играет оркестр музыки. Пожелали охотники отбить этот оркестр в субботние дни и отбили. По субботам в парке многочисленная публика гуляет при гробовом молчании, а малочисленные охотнички наслаждаются музыкой в своём павильончике…

Камышин, Охотничий клуб
Камышин. Охотничий клуб. Начало XX века

— Не находите ли, что у наших земцев хороший вкус?—продолжал приятель, указывая на чистое, с архитектурными «претензиями», здание земской управы. — В то время, как городская управа утопает в городской пыли, земцы окружили себя зеленью, утопают в ней и любуются на Волгу. Быть может, от этого зависит некоторая разница в характере деятельности гласных городской Думы и земства...

— Идемте в Александровский городской парк, — предложил собеседник.

Признаюсь, я нисколько скептически относился к возможности существования в Камышине «парка» в обшеупотребительном смысла этого слова, но был приятно изумлён, когда мой приятель повел меня по расчищенным тенистым аллеям городского сада, показывал искусно разбитые цветники, обремененные плодами каштановые деревья (каштанов — целая аллея). Всюду видны следы заботливых, умелых рук, даже более заботливых, чем в саратовских «Липках»...

Камышин, парк
Камышин. Центральная аллея Александровского парка. Начало XX века

Нисколько расхолаживало благоприятное впечатление этого милого уголка города масса плакатов городской управы запретительного характера. Читая их, можно предположить, что камышане только тем и занимаются, что ломают деревья, изгороди, скамейки, топчут газоны, рвут цветы и ведут себя неприлично.

Например, один плакат гласит: «Гуляющие на бульваре и в Александровском парке обязаны соблюдать приличие».

Авторы этого плаката, вероятно, ничего не имеют против несоблюдения правил приличия в других местах…

— Вот это единственное место для отдыха, — сказал приятель. — Правда, у нас есть цирк, есть синематограф с аттракционами. Аттракционы у нас замечательные. Не угодно ли полюбоваться?

Приятель подвёл меня к афише, на которой было написано:

«Театр Аквариум. Проездом известный виртуоз-композитор симфонических оркестров профессор доктор Макс Шлегель даёт после каждого сеанса симфонический концерт на 32 маленьких музыкальных оригинальных инструментах от 5 до 10 сантиметров. Г. Шлегель выдержал экзамен при Государственных консерваториях: в Берлине, Италии (Венеция, Флоренция и Рим), в Австрии (Прага, Вена)».

В программе «симфонического оркестра» значились: «Сол-Шпоноля ляполумба», «Симфония Шлегеля», «Переход Императора Фридриха - марш (имитация барабана) и прочие нелепости.

— Знаете, кто такой Шлегель? — спросил я приятеля.

— Нет. А что?

Я показал ему вырезку из «Русского Слова»: «Профессор медицины. Недавно в Царицыне появился некий Макс Шлегель, именовавший себя «профессором медицины», окончившим университеты в Гейдельберге и Бонне. «Профессор» начал лечить женщин и детей от венерических болезней. Вместе с тем, оказалось, что в одном из местных синематографов «доктор медицины» играет на губной гармонике. Уличенный в самозванстве, «профессор», оказавшийся шантанным артистом Шлегелем, поспешил исчезнуть из города».

Приятель сокрушенно покачал головой.

— А ведь какие сборы делал этот, прости Господи, «композитор симфонических концертов»...