Да простят меня читатели за непатриотизм, но скажу, что из многочисленных экранизаций «Анны Карениной» (сосчитать только отечественные — пальцев на руке не хватит) наиболее интересным мне показался английский фильм 2012 года с Кирой Найтли. Пускай он неточен, грешит отступлениями от источника, но красив, и образ, созданный актрисой, соответствует возрасту, типажу и характеру главной героини. Фильм номинировался на «Оскар» и получил награду за лучшие костюмы, что подчёркивало его яркость, внимание к деталям.
На последнее обстоятельство критики обратили внимание, подчеркнув помимо прочего и такую кинематографическую находку, как сценическая театральность. А здесь уже была заслуга автора сценария — известного английского драматурга Тома Стоппарда. К тому времени 75-летний маэстро был общепризнанным авторитетом в театральной среде, пьесы которого получили признание во всё мире. По его личному признанию, он ценит русскую литературу более, чем все другие люди в Англии и, возможно, в остальном мире. Это дорогого стоит. 20 ноября одна из пьес Стоппарда (правда, никакого отношения к России не имеющая) получила воплощение и на сцене камышинского драмтеатра.
Скажу сразу, русскому зрителю «с налёту» вникнуть в сюжетные перипетии «Аркадии», разобраться в череде людей с труднопроизносимыми английскими именами и фамилиями, в хитросплетении событий и явлений вряд ли получится. Как минимум, нужно хоть что-то знать об английской культуре и литературе, быть сведущим в библейской истории, наслышанным о математических и физических законах, хотя бы на дилетантском уровне иметь представления о философии и мироздании. Объяснить «Аркадию» вряд ли возможно, ещё труднее — пересказать. Удалось ли её показать — решать зрителю. А потому её стоит посмотреть и не мешало бы как минимум хоть раз прочитать. Иначе понять пёстрый круговорот событий и уловить хронологию происходящего трудно. Так что пьеса ориентирована отнюдь не на любителя отдохнуть, а на вдумчивого театрала. Может, Том Стоппард и преследовал такую цель – ведь кому как не ценителю русской литературы не знать её крылатую фразу, предваряющую одно из самых популярных произведений, — «Всё смешалось в доме…».
В английском поместье Сидли-парк смешалось всё — прошлое, настоящее, будущее, любовь, измена, правда, вымысел, открытия, заблуждения… В поисках истины зритель вместе с героями пробирается сквозь всю эту сумятицу, и вот такой эффект сопричастности, наверное, и есть главная сильная сторона постановки. Без сопричастности, которая в свою очередь невозможна без хорошей актёрской игры и без любящего театр зрителя, пьеса останется непонятой.
Режиссёр-постановщик Павел Лаговский очевидно пошёл на риск, взявшись за такой материал. Но экспериментировать для него не в новинку. На сцене нашего драмтеатра он уже показал ту и другую стороны жизни («За закрытыми дверями»), попытался вникнуть в природу фаустианства, нетрадиционно представив пушкинские «Маленькие трагедии», раскрыл природу низменных человеческих страстей («Бестселлер»).
Афиша спектакля (Камышинский драматический театр)
«Аркадия» позволила ему поэкспериментировать со временем. Ведь действие пьесы разворачивается одновременно и в эпоху Джорджа Байрона, этого общепризнанного кумира английской молодёжи (1809 год), и в конце XX века, а распутывание клубка то и дело возникающих по ходу пьесы загадок происходит и там, и там. Объединив два поколения и доказав, что время вещь относительная и что во все века люди все так же мыслят, любят, ненавидят, страдают, режиссёр-постановщик вслед за драматургом делает акцент на главном выводе: пока сердца героев бьются в унисон ритму Вселенной, пока их тела дарят друг другу тепло (законы термодинамики, к счастью, никто не отменял!), для мира будет существовать лишь одна опасность: сгореть в огне любви (что, в частности, и случается с одной из главных героинь). В противном случае всех нас ожидает холод небытия. Может, эта мысль (которая, кстати, не совсем моя, а принадлежит одному из театральных критиков пьесы) и не внесёт ясности, но хотя бы приблизит к пониманию.
В «Аркадии» довольно пёстрый актёрский ансамбль (12 человек). Я намеренно никого не называю, поскольку одно только перечисление заняло бы достаточно много места. Кто-то из героев произносит длинные монологи, кто-то ограничивается репликами. Но за потоком всевозможных монологов, диалогов и реплик мы видим вполне понятные нам сцены человеческих взаимоотношений. Здесь тебе страстные поцелуи и объятия, научные споры и семейные конфликты, родительская любовь. Уже одного просмотра спектакля (пускай и с недостаточным пониманием) хватило, чтобы сказать: наши актёры сыграли вполне убедительно, и пьеса заслуживает внимания уже только поэтому. Давать индивидуальную характеристику каждому актёру не берусь — надеюсь, это сделают сами зрители, лучшие рецензенты.
Но одного героя всё-таки хочется отметить особо. Это сад, который раскинулся за окнами особняка Сидли-парка. Сад, который задумано перестроить и сделать похожим на ту самую Аркадию — райское место уединения и спокойствия. Стараниями художника-постановщика Екатерины Журавлёвой задник сцены превращён в очень красивый уголок сада с высокими деревьями по бокам аллеи. Картина не статична, она меняется по ходу пьесы и в соответствии с погодными явлениями (если гроза — так гроза, с молниями и громом). И хотя выстроить Аркадию вовсе не получается, её прообраз постоянно присутствует и привлекает к себе как ещё одно главное действующее лицо.
Вновь прошу прощения у читателей за нижеследующие отступления, но они рождаются сами, поскольку творчество Стоппарда к тому подталкивает. В одном из интервью, данному российской журналистке по поводу другого своего спектакля — «Берег утопии» (про Россию), английский драматург подчеркнул такую мысль: «Ваше общество как бы трехслойно: наверху — политики и чиновники, которые давят на огромный нижний слой пассивного, ничего не решающего, лишенного общественного сознания крестьянства (здесь он наверняка имел в виду мещанство, обывателей). А между этими слоями — тоненькая-тоненькая прослойка интеллигенции. Она зажата будто прессом, но поразительно, как при этом слышен голос каждого, способного говорить. Этого не было и нет в демократическом, либеральном обществе.
Определенно, роль художника у вас много выше и значимее». Лестная (пускай и несколько политизированная) характеристика, данная маэстро русской интеллигенции, думаю, свидетельствует о его убеждении, что этот тонкий слой абсолютно не следует списывать со счетов. Ибо у интеллигенции есть свое понимание действительности, не зависящее ни от установок властей, ни от господствующего понимания в обществе. Именно такое понимание действительности даёт обществу развитие, а не обрекает его на губительный застой. Впрочем, за эту необходимую для истории позицию, как показывает практика, интеллигенцию, мягко говоря, недолюбливают ни верхи, ни низы.
Многие из высказанных героями «Аркадии» мыслей порождают новые. Когда я думал над названием этой статьи и перечитывал текст пьесы, в глаза бросилась фраза: «Мир катится в тартарары в тележке старьевщика». И подумалось: «А ведь это про наше время! Со всеми его нерешёнными вопросами, порой абсурдными поступками, провалами и достижениями». Этакий стоппардовский старьёвщик собрал в свою тележку всё наработанное человечеством, многовековой опыт, дела и познания. Но колёса обо что-то споткнулись, и…
Читайте и перечитывайте классику. В том числе и Тома Стоппарда. Следующий показ «Аркадии» на камышинской сцене состоится 11 декабря.