В минувшую пятницу в Камышинском драматическом театре прошел семейный просмотр спектакля по последнему произведению Василия Шукшина «До третьих петухов». Сначала в фойе прозвучали любимые песни Василия Макаровича. Проникновенно пели Лариса Повышева, Татьяна Наконечная, Алла Белоглазова, Александр Ферхов.
Ларису Повышеву я только что хвалила в предыдущей статье, больше пока не собиралась. Но она сама подошла с претензией:
Мне весь день звонили «импульсяне» — вы приписали мне мелодию романса «Защити», которую написала Галина Щербакова. А мой романс называется «Любовь моя».
Я смущаюсь и прошу прощения у Валентины Александровны. Все пишущие поймут, с каким паршивым настроением я шла в зрительный зал. Директор театра Евгений Бакин объяснил публике, что «До третьих петухов» — первый спектакль, поставленный в рамках гранта министерства культуры Волгоградской области в номинации «Театр — детям». Режиссер приглашен из Волгограда. Это заслуженный работник культуры Нина Ивановна Голубева, которая и раньше у нас ставила замечательные кукольные спектакли.
Дети пришли на сказку, а это почти всегда ослепительные краски Валерия Мищенко. Здесь же нас ждал мрак, в котором с фонариком в руках появляются кукловоды. После мрака куклы покажутся особенно яркими и выразительными. Но до кукол еще далеко... Сцена заставлена книжными полками. Книги шумят и ругаются, гонят Ивана-дурака за справкой о том, что он умный. Под страхом лишиться жилой площади в библиотеке Иван на ночь глядя отправляется в путь. Он должен вернуться со справкой до третьих петухов.
Повесть-сказку создавали на Дону, в период между съемками фильма «Они сражались за Родину» (по роману Михаила Шолохова. Роман, кстати, рождался в Камышине). В маленькой каюте теплохода «Дунай», пришвартованного к донскому берегу и заменявшего собой гостиницу, Василий Шукшин со своим другом Георгием Бурковым обсуждали и проигрывали отдельные эпизоды. Писатель много раз менял сюжет, вводил новые персонажи, удалял старых действующих лиц, усиливал сатирическую сторону отдельных сцен. Возможно, не все, что задумал, успел сказать.
Хотя это не пьеса, автор не исключал возможности поставить ее на сцене. Сомневался, можно ли правдиво показать трехглавого Змея Горыныча. Можно! Наши артисты Юрий Юдин, Дмитрий Дроздов, Роман Петров слились воедино и высунули из-за домика Бабы Яги страшные пасти. Художник по костюмам и куклам Екатерина Гельперн в рамках гранта вполне развернулась, её куклы в умелых руках артистов живут своей сказочной жизнью. Очень хороши Монах Петра Суханова, Мудрец Алексея Лобойко, Илья Муромец Юрия Юдина. Все артисты исполняют по две-три роли и четко со всем управляются. Несколько напрягает Атаман Дмитрия Дроздова. Карикатурен, шумоват, нет в нем казачьей стати. А по Шукшину он «заступник обиженных и обездоленных, фигура яростная и прекрасная».
Правдива и органична Баба Яга в исполнении актрисы Ольги Шевченко, забавна дочь Бабы Яги — Марина Дроздова. Вообще, зло сказочно приглушено, не страшит.
Не показалось мне, что Николай Дубровин играет Ивана-дурака с обычной для него радостью. Кукла хороша, но несколько мелковата. А попробуй спляши «Камаринскую» с руками, занятыми хитрым кукольным механизмом. Но пляшет, и хорошо. А вот достойно запеть столь любимую Шукшиным песню «Хаз-Булат удалой» не получилось. Вообще в спектакле очень хорошо исполнена песня «По диким степям Забайкалья», а вот «Хаз-Булату» не повезло. А ведь именно в этом эпизоде Василий Макарович горестно поведал о том, что Горынычи от кинематографии вырезали из его «Калины красной» сцену любви и грозили оставить в живых Егора Прокудина, чтобы стал он передовым механизатором и жил припеваючи в колхозе. Многое «взрослое» вырезано из шукшинской повести в сценарии спектакля. А вот смакование строчки «она мне отдалась» осталось. Впрочем, что я говорю, нынешние дети разбираются в таких вопросах лучше нас.
Спектакль спорный. Легче всего тем, кто повесть недавно прочел, кто знает творчество нашего самого сокровенного писателя, который жил всеми радостями и горестями своей страны, своего народа, бил в рельсу, когда обнаруживал нечто угрожающее нашему человеку, спешил на помощь, пока не разорвалось сердце. На сорок шестом году жизни, в 1974 году.
Хотели адресовать спектакль сразу и взрослым, и детям. Я смотрела дважды, и вечером, и утром. По-моему, для детей спектакль трудноват, а для взрослых — простоват. Надо идти непременно вместе. Есть о чем подумать, поговорить, чем полюбоваться.
