В биографии писателя, журналиста, литературного критика Алексея Колобродова, опубликованной на популярном интернет-ресурсе «Википедия», сказано следующее:

«Родился 29 марта 1970 года в небольшом промышленном городе Камышин. Отец — рабочий, мать — инженерно-технический работник. Быт и нравы Камышина 70-х и 80-х годов нашли отражение в сборнике прозы «Алюминиевый Голливуд», а также рассказах «Русская криминальная кухня», «Юрюзань», «Игорь Тальков, Ласковый май и другие исторические события», опубликованных в журнале «Волга»...

Далее идет рассказ об учебе на истфаке Саратовского университета, а также — в Литературном институте им. М. Горького (Москва), службе в рядах Советской Армии (пришедшейся на весьма «интересные» 1988-1990 годы); о работе в «тяжелых профессиях» — слесарем, грузчиком, стропальщиком, газоэлектросварщиком в Камышине... И, наконец, о переезде в город Саратов, где Колобродов стал работать журналистом-обозревателем в газете «Саратов».

А уже через четыре года саратовцы узнают Алексея Колобродова как главного редактора журнала «Общественное мнение», сумевшего впоследствии создать собственный медиа-холдинг, а также жесткого журналиста, под чье «острое перо» не раз попадали губернаторы Саратовской области Дмитрий Аяцков и Павел Ипатов, мэр Саратова Юрий Аксененко (громкий судебный процесс, инициированный Аксененко против Колобродова по ст. УК РФ «Оскорбление», закончился в пользу журналиста).

Попутно журналист начал активно заниматься литературной творческой деятельностью, что успешно продолжается и поныне: выпустил сборник стихов, рассказов. Его эссе, статьи и рецензии публиковались в «толстых» литературных журналах «Новый мир», «Знамя», «Дружба народов», «Октябрь», «Урал», «Новое литературное обозрение», газетах «День Литературы» и «Литературная Россия».

В 2009 году в саратовском издательстве «Научная книга» увидел свет сборник его рассказов «Алюминиевый Голливуд», с форзацем цвета хаки и… видом индустриального Камышина на обложке. Однако Камышин в рассказах Колобродова (описанный то как «город Осокин», то просто – «городок К.») показан с весьма специфической, «непарадной» стороны, что, как мне кажется, связано еще со склонность автора скрупулезно вспоминать все нюансы своих жизненных ситуаций, которые становятся основой рассказа. В рецензии на книгу критик Лев Гурский отметил, что «главное достоинство этих текстов — безусловная искренность автора, неприкрытая исповедальность... Автор не хочет преображать увиденную им реальность, но неутомимо ее фиксирует, во всех ее буйных проявлениях. Сквозь ностальгическую патину явственно просвечивают провинциальные житейские ситуации, увиденные безжалостным взором патологоанатома: производственная рутина, доведенная до грани бытового идиотизма; любовь, обернувшаяся анекдотом; смерть, опрокинутая в фарс».

Саму рецензию Гурский назвал «Ностальгия с привкусом портвейна» — видимо, памятуя презентацию книги в саратовском рок-кафе «Machine Head», во время которой на каждом столике, по желанию автора, присутствовали вяленая вобла, сигареты «Прима» и портвейн «777»…

К настоящему времени наш земляк стал достаточно известен не только в Саратове, но и в столицах. В 2012 году по совету небезызвестного «оппозиционного поэта» Дмитрия Быкова в санкт-петербургском издательстве вышла книга Колобродова «Культурный герой. Владимир Путин в современном российском искусстве», а в нынешнем – написанная в соавторстве с писателем Сергеем Шаргуновым книга «Захар» — «литературный портрет» Захара Прилепина, презентованная на открывшейся в начале сентября Московской международной книжной ярмарке…

Своих камышинских корней Алексей никогда не скрывал: например, интервью журналисту столичного журнала «РАДИУС города» Борису Кулапину начинает с того, что рассказывает о спорте в своей жизни — и Камышине…

Отрывок из этого интервью и предлагаем Вашему вниманию:

Борис Кулапин.: Алексей Юрьевич, не так давно я прочитал эссе о месте спорта в вашей жизни. Как-то неожиданно это было от вас услышать, честно говоря…

Алексей Колобродов: О спортивной карьере я мечтал лет до 16, однако сбыться ей было не суждено. Я истово занимался дзюдо с того момента, как его официально разрешили — в год, наверное, 1980-й, год московской Олимпиады. На первенстве России в Махачкале (возможно, это была школьная Спартакиада) я вышел в полуфинал в своем весе, финал же автоматически давал мастера спорта. Представляешь, в городе Камышине в 16 лет стать мастером спорта! После такого можно спокойно спиваться. Дагестанские ребята были очень сильны, к тому же местное судейство…

Там уже тогда решались многие вопросы кулуарно, для нас это стало новостью. Им занижали вес, что для пацанов особенно принципиально. Мне попался парень, который был тяжелее меня на 10-12 кг. Самое неприятно, что судьи затягивали фиксацию болевых приемов или не замечали их вообще. Спортивная карьера кончилась, когда он поломал мне ключицу и сместил шейные позвонки. Для шестнадцати лет это была серьезная травма. Мой тренер Вячеслав Доронин, Славик, как мы его называли, человек ослепительного благородства и невероятного педагогического дара, за пару лет до этого сказал: «Тебе надо бежать из Камышина, с твоей энергией и темпераментом ты кончишь двумя вещами: в спорте тебя рано сломают, а потом тебя ждет тюрьма».

Б.К.: Чем же плох такой милый городок?

А.К.: Он разный. Начинался как пограничный, казачий — все бунты, от Разина и Булавина до Пугачева, через него прокатились, сначала объявлением воли и затем — виселицами. Потом патриархально-купеческий, богомольный — больше десятка храмов. В 30-х и 50-х его накрыло волной индустриализации, и население сказочно росло, понятно за счет какого контингента. Вообще, в позднесоветском Камышине карьеру делали в трех направлениях: спорт (чисто бразильская история с негритятами, денно и нощно пинавшими по пляжам мяч), криминал (я смотрел полузакрытую статистику и обнаружил, что из Камышина за всю историю воровского движения, учитывая размеры города, вышло 4-5 крупных воров в законе) и офицерское училище, которое позднее расформировали. Ситуация с криминалом была похожа на современную западную, где-нибудь в нью-йоркских трущобах — в первый раз милиционера я увидел лет в восемь.

Мы жили в районе, называющимся Вторым участком. Это был своеобразный китайский квартал. Самоуправление, основанное на авторитетах. Мужиков практически не видно, все они тусили в гаражах, либо сидели, либо готовились сесть. Милиция туда просто не заходила. Все это прекрасно саморегулировалось, и за все эти годы там практически не совершалось преступлений. Ребята промышляли в других местах.

P.S. Прочитать рассказы Алексея Колобродова, в том числе — «День текстильщика», можно на сайте Гражданского литературного Форума России, участником которого является Алексей Колобродов: http://glfr.ru/biblioteka/aleksej-kolobrodov/