При пожаре в «Зимней вишне» официально погибло 64 человека. Однако в первые сутки во всемирную сеть было вброшено (потом размножено перепостами, в том числе известных лиц и медийных звезд) сообщения о якобы нескольких сотнях погибших. Это подкреплялось фотографиями событий прошлого (пожар в «Хромой лошади»), выдаваемыми за реальность текущего дня, а также записями телефонных разговоров, которые якобы велись официальными лицами.
29 марта председатель Госдумы Вячеслав Володин впервые назвал распространение фейков «технологией». Однако об этом в той же всемирной сети говорилось давно и много…
Любое трагическое событие в России начинается с волны, образно говорят, «слухо-фейков». Одни делают это «топорно» — по принципу паникера «Я слышал, что погибли все!». Порой этого достаточно, чтобы информация растиражировалась многократно. Впрочем, подобное уже легко отвергается самими пользователями. А вот более «глобальный» подход — пранк со звонками, фотомонтажи, видеомонтажи — это фейк сегодняшнего дня. Вячеслав Володин подчеркнул, что граждан следует ограждать от недостоверной информации, однако нельзя нарушать их права, в том числе право на доступ к информации. Вопрос, как это сделать в интернете? Разве можно создать какой-либо заслон в тех же социальных сетях, где сообщения тиражируются миллионами?
Пранкеры Владимир Кузнецов и Анатолий Столяров (они же Вован и Лексус) намерены на ближайшем заседании совета предложить внести поправки в законодательство. Суть в том, чтобы за распространение фейковых новостей ввести уголовную ответственность. Об этом сообщает РИА-новости. Понятно при этом, что подобное может касаться официальных СМИ, работающих в правовом поле соответствующего закона. Но можно ли привлечь рядового «юзера» из ВКонтакте, который просто ошибся в статистической части своего сообщения — писал на ходу, в суете... В панике, в конце концов, потому что сам был участником ЧП?!
Где грань дозволенного и недозволенного? Главный вопрос даже глобальнее: что такое фейк с точки зрения закона? Ведь до сих пор даже несколько людей воспринимают это понятие по-разному. Пока ясно одно: в законодательном плане предстоит кропотливая работа, и она только началась.