Общественному деятелю и политику Михаилу Мироновичу Харитонову исполнилось 80 лет!

М. М. Харитонов для жителей Камышина ― личность, безусловно, знаковая. Ведь Михаилу Мироновичу было уготовано судьбой работать первым секретарем Камышинского горкома в эпоху перемен ― с 1985 по 1990 годы. Покинув Камышин, он до 1991 года трудился секретарём Волгоградского обкома КПСС. В последующем М. М. Харитонов занимал многие должности, около 10 лет работал хозяйственным руководителем, был заместителем губернатора Николая Максюты, а ныне возглавляет Общественную палату Волгограда. Камышанам же он, прежде всего, известен, как человек, при котором город и село стали ближе друг к другу, футбольный клуб «Текстильщик» прогремел на всю страну и открылся магазин «Россия».

Михаил Харитонов на фоне вида Камышина времён СССР
Михаил Харитонов на фоне вида Камышина времён СССР

М. М. Харитонов часто шел против течения. Он рисковал, но, по собственному признанию, нисколько об этом не жалеет. В 80 лет год Михаил Миронович по-прежнему полон сил. Только иногда грустит: «Куда сегодня идет Россия? Вот главный вопрос». Как человек, прошедший большую школу административно-хозяйственной работы, он знает, как важен стратегический план развития.

В 2012 году редактор ИНФОКАМа Леонид Смелов встретился в Волгограде с М. М. Харитоновым, чтобы вспомнить дела минувших лет и поговорить о будущем. Полагаем, что даже спустя 9 лет это интервью будет интересно читателям...

― Михаил Миронович, рассказывают, что в годы советской власти вы пошли «против течения» и дали разрешения передать лучших коров из колхозов в частные руки?

― Я начал работать в должности первого секретаря камышинского горкома в Камышине в сентябре 1985 года. За моими плечами был сельскохозяйственный институт, академия народного хозяйства и семь лет работы в Новониколаевском районе, где мне довелось возглавлять райком партии. Я хорошо знал сельское хозяйство, поэтому, скорее, больше переживал о том, как наладить конструктивный диалог с промышленниками. Ведь из 8 миллиардов рублей валовой продукции промышленности Волгоградской области, один миллиард рублей давали предприятия города Камышина! А ситуация в городе была такова: после 10 утра в магазинах не оставалось ни молочных, ни мясных продуктов. Об этом мне при знакомстве рассказали практически все директора промышленных предприятий. Рабочие были недовольны.

После совещаний, обсуждений и предоставления расчетов было принято решение: изменить систему сельского хозяйства в районе. Лучших коров и нетелей (продуктивно осеменённая (стельная) тёлка) мы решили передать из колхозов в частные подворья. Но не за деньги, а за сданное молоко. На совещании председатель колхоза Петр Лесниченко прямо сказал мне: «Михаил Миронович, нас-то, может, позже, а вас в первую очередь из коммунистической партии исключат!». Но решение приняли. Раздали в частные подворья около двух тысяч лучших коров. Такое же решение приняли и по свиноводству — отдать на откорм поросят в частные руки. Дошло до того, что со временем на фермах поросят старше двух месяцев не осталось — всех разобрали крестьяне! Таким образом жители села получали деньги за сданные мясо и молоко, а город — продукцию. Через полтора года мы стали не только выполнять план по сданной продукции, но и смогли наполнить камышинские магазины.

― Так появилась легенда Камышина 1980-х годов — магазин «Россия»?

― Да, был открыт первый магазин «Россия» на центральной улице. Как заходишь внутрь, так слева — молочная и мясная продукции, справа — растениеводческая (крупы и проч.). Потом был открыт магазин на территории ХБК. И камышане стали говорить: «Что там в Волгограде — нет ничего! У нас есть». Разговоры дошли до первого секретаря обкома партии В. И. Калашникова. Звонит он мне и говорит: «Встречай!» В Камышине Владимир Ильич спросил напрямую: «Ты что ж тут, Михаил, коммунизм развел! Что происходит и почему я один ничего не знаю?» Я ему рассказал, как есть. План выполняем, народ кормим... А на вопрос, почему молчал, отвечаю: «Во-первых, я немного нарушил соотношение частной и государственной форм собственности. Это противоречит линии партии. Но если бы на меня поступила жалоба в комитет партийного контроля или в ЦК, то вы бы наверняка меня пожалели и сделали скидку». Он рассмеялся и говорит: «Ну, молодец!». Съездили мы с ним и в магазин. Увидел он все, как есть, и остался доволен.

― Восьмидесятые годы — время активного развития дач в Камышине. Как удавалось идти навстречу массовым запросам?

― Я приехал в Камышин осенью. А тут как раз на прием идут люди с просьбой выделить дачный участок. Я сначала даже не понял: откуда такая проблема? Оказывается, есть очередь: столько-то дач выделяется людям в этом году, столько-то — в следующем. Но земля-то у нас не покупная! Собрались председатели горисполкома и райисполкома и решили: всем дать землю под дачи. Очередь ликвидировали.

Спустя время вышло постановление о борьбе с перерасходом электроэнергии. Подразумевалось, что в частных хозяйствах перерасход идет от воровства электроэнергии в теплицах, с которыми надо бороться. Меня в это время в Камышине не было (был в Москве на сессии в академии), а когда приехал, весь город уже бурлил. Как и положено, председатель камышинского исполкома Валентин Петрович Нестеров организовал комиссию. Но во главе ее стояла очень рьяная женщина, вследствие чего комиссия дошла до того, что в теплицах вырывалась с корнем рассада и творились прочие скандальные дела. Решено было назначить нового руководителя и перейти к разъяснительным мероприятиям. Было в СССР много хорошего, но были и ошибки... Например, борьба с пьянством...

Михаил Харитонов (2012 год)
Михаил Харитонов (2012 год)

― Антиалкогольная кампания — по вашему мнению, ошибка?

― Она не была продумана. Осенью 1985 года пришел ко мне директор завода пивобезалкогольных напитков Иван Ильич Иванов, который заказал на Украине, в городе Умань, новую линию для производства пива. А тут как раз выходит постановление о борьбе с пьянством и алкоголизмом, согласно которому производство водки, вина и пива требовалось сократить. Что же, линию ломать?

Втроем (я, Нестеров и Иванов) решили: ничего не ломать, линию монтировать. Естественно, спустя год на совещании первых секретарей горкомов и райкомов было доложено о выполнении решения партии по борьбе с алкоголем. Все города и районы производство сократили, а Камышин увеличил производства пива на 17 %! Когда закончилось совещание, меня вызвал Владимир Ильич Калашников и спросил: «Что такое?!». Я отвечаю: «В сентябре вы меня назначили первым секретарем, так что же, мое первое решение будет ломать?!». И отметил я второй факт: «Бутылку пива в Камышине летом не достать. Разве это нормально?». Калашников посмотрел на меня и сказал: «Делай, как сочтешь нужным». Я полагаю, что он тоже понимал неправильность антиалкогольной кампании в том ее виде.

― Михаил Миронович, расскажите, как вы встретились с архиепископом Саратовским и Волгоградским Пименом (Хмелевском)?

― Спустя некоторое время после вступления в должность я позвонил в Никольскую церковь и предложил батюшке Ивану Алексеевичу Матвиенко встретиться. Для налаживания контактов. При этом я признался, что я имею казачьи корни и крещен. Чувствую, на другом конце трубки насторожились. Но я убедил батюшку, что мои помыслы чисты. Я приехал к нему, мы прошли к крестильне, где по ходу разговора я узнал, что церкви не хватает стройматериалов на пристройку. Я не стал ничего обещать батюшке, но на встрече с руководителями стеклотарного завода и завода стеновых материалов попросил по-возможности оказать помощь. В течение недели в церковь завезли стройматериалы. С этого времени у нас с батюшкой установились нормальные человеческие отношения. Он звонил мне сам, рассказывал, что дождей в районе нет и они служили молебен.

― А как же к вам, секретарю горкома, попал на приём архиепископ?

― Архиепископ Пимен был в Камышине проездом в Волгоград. Иван Алексеевич рассказал ему о наших с ним деловых и человеческих отношениях. В ответ митрополит пожелал встретиться со мной, и мы встретились прямо в горкоме. Мы накрыли стол — чай, кофе. печенье. Я, честно сказать, переживал, потому что никогда ранее не встречался со служителями церкви столь высокого ранга. Но, буквально, через несколько минут мы разговорились. И полтора часа говорили о стране, политике, искусстве, спорте. Об истории России и СССР. Это было интересно! Архиепископ показал себя человеком высокообразованным и сведущим во всех вопросах жизни.

Однако в конце разговора я допустил ляп. Мы купили в подарок архиепископу альбом детских рисунков. Когда я стал вручать сувенир, я сказал: «Подарите внукам». Он мне отвечает: «По сану у меня нет ни семьи, ни детей, ни внуков...». Тут я и выдал: «Это по закону у вас нет детей, но, может быть, где-то они и есть?».

— Какова же была его реакция?!

— Он схватился за живот, ходил по кабинету и смеялся! Потом подошел ко мне, обнял и сказал: «Так просто со мной никто, особенно из партийных руководителей, не разговаривал!». Прошли годы, сегодня я думаю, ведь в то время даже в голову мне не пришло, что на меня за встречу с архиеписком Пименом могли написать жалобу, и чем бы кончилось дело, еще неизвестно.

― Вы возглавили Камышин и Камышинский район, когда были объединены райком и горком? Сегодня в свете укрупнения территорий, как вы полагаете, нужно ли объединение города и района?

― Даже в то время объединились лишь партийные организации. А исполнительная власть — райисполком и горисполком — остались. Мы говорили «сельское хозяйство» — имели в виду район, говорили «промышленность» ― подразумевали город Камышин. Кузлит и колхоз не имели ничего общего по своей сути. Сегодня объединить город и район — это очень сложно и, на мой взгляд, не нужно. Получится больше минусов, чем плюсов. Либо нужно подумать о законодательстве России — как приравнять городского и сельского жителя? Нужна законодательная база, продуманная на самом верху. Просто механически объединить нельзя.

― Михаил Миронович, назовите три или четыре «точки опоры», на которые должен опираться мэр — будь то Волгограда, Волжского или Камышина?

― Первая и главная «точка опоры» ― экономика. Если мы будем разрушать экономику — закрывать предприятия, сокращать рабочие места, ― то никаких других точек опоры уже не будет. Если на сегодняшний день сокращены во многие разы объемы на Камышинском ХБК, ни шатко ни валко работают Кузлит и другие заводы Камышина, то давайте думать об открытии других рабочих мест. Мы должны производить, а не завозить из-за рубежа товары под маркой «Сделано в Китае». Люди не работают, предприятия не платят налоги, нет бюджета... О чем можно говорить?! Экономика, развитие производства — это главная «точка опоры».

На втором месте — здравоохранение. В СССР был один привилегированный класс — дети. Так нужно ставить вопрос и сегодня — заботиться о детях и стариках. Третье — это образование. Наконец, четвертое, это государственная безопасность.

― Кого бы вы вспомнили сегодня, из тех, с кем пришлось работать в Камышине?

― К сожалению, многих уже нет. Ушла из жизни гендиректор ХБК Лидия Ивановна Рыбянченко. Но я хочу выразить признательность и уважение многим людям, с кем пришлось работать и решать вопросы. Это Валентин Петрович Нестеров, Владимир Яковлевич Ерофеев, Юрий Павлович Кибкало, Анатолий Васильевич Хоботов, Владимир Сергеевич Подхватилин, Сергей Александрович Павлов, Виктор Филиппович Лупанов, руководители предприятий, колхозов, совхозов, рабочие заводов и труженики села. Всем им я очень благодарен!