В 9-й школе суматоха и веселье. Только что закончилась первая сентябрьская ярмарка, на которой мальчишки и девчонки выставляют свои поделки и кулинарные деликатесы. Это праздник, и даже уроки в такой день идут легче обычного.
Но в одном из пятых классов будто «повисла» печаль. Здесь учился Эдик Сладков, который очень любил праздники. Эдика больше нет. Ни с того, ни сего – его нет! И в маленьких головах не умещается страшное «убило током».
Именно эти слова, едва понятные из «задыхающегося» мобильника, услышала в тот день классный руководитель пятиклассников Валентина Павловна Щербинина. Учителя уже вышли на работу, до первого сентября оставались считанные часы. Пацаны, которых она учила четыре года и с которыми вместе «перешла» в 9-ю школу из перепрофилированной 3-й, застыли около гаражей в шестом микрорайоне. Глаза – в пол-лица. Она прибежала туда первой из взрослых – школа рядом. Эдик лежал, как упавший на бегу. Будто сумасшедший ветер бросил его к этому дикому финишу.
Он был спортивным, шустрым – ее хороший Эдик, который всегда на соревнованиях «боролся» со своим маленьким ростом совсем не мальчишеской волей. Когда выиграл в конце прошлого года любимые ребятами старты «Папа, мама, я – спортивная семья!», счастлив был так, что светился!
Сколько же у Валентины Щербининой всего трогательного связано с этими ребятами! С первого класса она преподавала им для эрудиции теорию шахмат. Все научились играть, Эдик играл классно. Потом они так втянулись в разные маленькие чемпионаты, что уже без них не могли. Играли группами, за параллель, за школу. Когда организовываешь что-нибудь подобное, всегда много мелких поручений: принести, передать, позвать. Эдик очень гордился, что такие поручения от учителя часто доставались именно ему, и выполнял их всегда аккуратно и ревностно.
Его любили мальчишки и девчонки. Он был добрый, «невоображала», очень дорожил всеми друзьями.
Любому учителю интересно видеть, как впервые малыши понимают, что хотят повзрослеть, стать красивыми и немного рыцарями. Когда они начали готовиться к выпускному балу после четвертого класса, Валентина Павловна «огорошила» их: это же выпускной, там все танцуют вальс!
Девчонки хорохорились, а мальчишки «взгрустнули»: вальс не умел танцевать никто.
– Научу! – пообещала им Валентина Павловна.
И сама после уроков кружилась в паре с каждым. Эдик очень старался. Каким же галантным кавалером был он на выпускном! «Бабочка» подчеркивала белизну нарядной рубашки, партнерша Эдика надела воздушное розовое платье…
Когда Эдик смотрел дома по телевизору про пожары и наводнения, он повторял, что пойдет служить в армию, а оттуда – сразу в МЧС.
– Я тогда спасу всех людей, мам! – горячо доказывал Ирине.
– В МЧС знаешь какое поведение нужно? – ловила она воспитательный момент.
– Все, больше ты о замечаниях не услышишь, – клялся непоседа-Эдик.
Впрочем, по жизни ее маленький шалун оказывался иногда таким суровым аналитиком! Однажды она заперла их с младшим братишкой в комнате на время «пересменки» с мужем, а тут на лестничной площадке случилось короткое замыкание. Когда Иринин муж сломя голову влетел на их третий этаж и отпер дверь, застал такую картину. Эдик самостоятельно принял все нужные меры безопасности: открыл окно несмотря на осень, выставил в проем маленького Ромку (чтоб дышал!), а сам следил за прониканием дыма в помещение.
Братья очень радовались, когда Ирина на материнский капитал купила домик в селе, и провели там все лето. Эдик все время работал: убирал двор, выдирал траву. За день до трагедии они вернулись в город, чтобы собираться в школу.
– Все время ноутбук просил, – уже не может плакать Ирина. – Я говорила: вот заработаем денег в Москве – куплю. Тогда Эдик совсем по-взрослому предупреждал: «Не беспокойся, мы проживем с бабушкой. На поезд я тебя провожать пойду». Кто кого проводил…
Москва была вынужденным вариантом для Ирины и ее мужа, обоих только что сократили с «Росконтракта».
За неделю до трагедии у нее стало день и ночь давить в груди. «Что-то случится», поняла Ирина.
…Ее побоялись испугать жутким сообщением сразу, и учительница сказала: «Вы идите сейчас к гаражам на шестой, там что-то случилось». Ира поняла, что с Эдиком. «Испугалась: думала, руку сломал перед школой». А он уже лежал на крыше с прожженными насквозь ладошками.
Ирина уверена, что Эдик оступился на гараже и нечаянно схватился руками за оголенный провод под напряжением в 380 вольт… Именно это зафиксировали врачи в справке о моментальной смерти.
…Его почему-то долго не могли снять с этой проклятой крыши, ждали спасателей. Ирина уже ничего не помнила. Отчим увидел, как малыша в покрывале кладут на пол «скорой» и ворвался в машину, схватил его на руки. Так и вез, будто уснувшего, до морга. Больше Эдика везти было уже некуда…
Медики потом скажут:
– Удар тока был таким, что малыш от случайности даже ничего не понял.
Но мама Эдика Ирина в это не верит. Ей кажется, будто над ее мальчиком висел злой рок. Ирина, не снимающая в эти дни черной ленты, призналась близким: сына забрал папа.
С отцом Эдика Ирина развелась за пять лет до трагедии. А когда вновь вышла замуж и немного «стеснялась» Эдика, сын сказал ей:
– Ты не переживай, я его тоже полюблю.
Таким вот взрослым оказался ее маленький мужчина. Родной отец Эдика погиб минувшим маем. Они очень были привязаны друг к другу… Но кто кого «забрал» – всего лишь горе истерзанного сердца матери.
А что удалось выяснить о реальных потенциальных виновных нелепой смерти ребенка?
Камышинский межрайонный отдел Следственного комитета совместно с отделом УФСБ по Волгоградской области проводят проверку, как высоковольтные провода могли оказаться практически «на крыше» гаражей? Прорабатывается вопрос, почему эти кабели, обеспечивающие нужды железной дороги и давно провисшие. Приволжское управления РЖД не нашло времени или средств обследовать, заизолировать и «подтянуть». Фактически анализируется весьма похожий на халатность подход к проблеме.
Официальных итогов проверки пока нет, но сегодня во время короткой встречи руководитель Камышинского Следственного отдела Хонгор Муджиков отнюдь не исключил возможности возбуждения уголовных дел по факту смерти мальчика.
Есть в ситуации и другой аспект. Насколько законным вообще было строительство гаражей практически в полосе отчуждения, в непосредственной близости к коммуникациям – в том числе наружным – железнодорожного полотна?
Этот вопрос комитет архитектуры и градостроения администрации Камышина поставил в полный тупик. Его руководитель Дмитрий Вайрих сразу оказался в отпуске, исполняющая обязанности руководителя комитета отчего-то не могла разговаривать по телефону. «Неведущие» специалисты ходили куда-то спрашивать разрешения и возвращались с непреклонным «мы вам ничего не скажем». Мол, есть запрет самого Чунакова на всякую информацию для прессы.
В какой-то степени это наводит на мысли…
Неофициальные же источники утверждают, что гаражи в шестом микрорайоне рядом с новыми, элитными чешскими квартирами в свое время нужны были все чаще «людям из администрации». Поэтому при выделении земли под застройку желание их нерядовых хозяев имело первостепенное значение. Нарушения, выражающиеся в непосредственной близости строений к полосе отчуждения, и сейчас якобы налицо. Не «прилепи» архитекторы эти гаражи к железной дороге – исключена была бы возможность, при которой гаражи «подсадили» ребятню ближе к смертоносным кабелям.
Ударит ли «разряд тока» виновных чиновников – пока вопрос. На последней планерке в администрации Камышина все выглядело так, что виновата только железная дорога. Мол, плохо следила за своими «проводами».
…Стол Эдика в классе сначала хотели оставить пустым. Вроде бы кто-то из мужественных ребят, отправившихся почти в полном составе на кладбище попрощаться с другом, предложил не занимать его первую парту в память об Эдике. Но потом решили, что это будет очень горько. Ведь жизнь продолжается. И сейчас за первым столом сидят повзрослевшие пятиклассники…
P.S. Сегодня родные поминают свою кровиночку на девятый день…
Все материалы страницы публикуются с письменного согласия мамы погибшего мальчика.
