Жители Камышина, которые интересуются историей родного края и города, наверняка прекрасно знают о том, откуда на берегах Волги появились немцы, австрийцы и представители других государств Западной Европы. Иноземцев пригласила Екатерина Вторая Великая, которая решила таким образом колонизировать (заселить) окраинные земли империи.

Воплотить это желание лишь своими силами было невозможно: в то время в стране падала рождаемость, а крестьяне были крепко привязаны к месту крепостным правом. Дворяне и барины вовсе не желали вместе с крепостными ехать на житьё-бытьё на окраину, где частенько вспыхивали мятежи и творился разбой.

Камышин. Начало XX века. На центральном проспекте имени Александра Второго неподалёку располагались православная церковь Успения Божией Матери и лютеранская кирха Пресвятой Девы Марии

Манифестом от 4 декабря 1762 года Екатерина II призывала всех желающих из Европы свободно селиться в новых степных владениях России. Однако на первый призыв отклика не последовало. Причина проста: он не заключал в себе никаких гарантий в пользу будущего положения переселенцев.

Манифест 22 апреля 1763 года исправил это положение. Были введены серьезные привилегии: бесплатная раздача 30 десятин земли на семью, уплата путевых издержек, освобождение от налогов на 30 лет, веротерпимость и многое другое. Вербовка поселенцев производилась за границей особыми комиссарами без всякого разбора. В итоге, за последующие годы в Нижнее Поволжье (преимущественно Камышинский уезд) явились многочисленные партии выходцев из разных немецких земель (единой Германии еще не было) и других европейских государств. Например, колонию Нижнюю Добринку основали немцы из Вюртемберга, Дармштадта, Оттевальдена, Гейдельберга, Цвайбрюкена и Изенбурга — всего 94 семьи.

Однако мало кто знает, что чуть позже иноземцам хотели позволить селиться не только от Саратова до Камышина. Но и ниже. То есть Камышин мог запросто стать центром русской «Германии на Волге». Таким в годы создания Немецкой автономной республики был Энгельс (ранее Покровск). Великий историк С.М. Соловьёв приводит стенограмму заседания Сената при Екатерине II Алексеевны в 1765 году. То есть спустя два года после второго Манифеста императрицы, обращённого к иноземцам.

Граф Румянцев доложил, что поселение иностранных колонистов на юге привело «к столкновениям со старыми русскими жителями в этой считавшейся пустою земле». Он сообщил: «Крестьяне этих волостей, несмотря на то, что всех около лежащих земель обработать не в силах, иностранцев селиться не пускали; так и прочие старые жители, поселившиеся без указу по рекам Медведице, Хопру и Дону и по притокам их, захватя все лучшие земли, называют их принадлежащими к их имениям».

«Ниже города Дмитриевска (Камышина) к Царицыну поселены волжские козаки, которые, по сказкам саратовских обывателей, сильно размножились, а между тем здесь было назначено селить иностранцев», - рапортовал Румянцев.

Как видим, селить иноземцев хотели и ниже Камышина. Но позже этот план был оставлен. В память о нём осталась лишь Сарепта у Царицына, на границе калмыцких владений (в те времена). Да и то, говорят, потому что основавшие её гернгутеры (моравские братья) хотели жить обособленно и первоначально добились автономности от властей и изоляции от российской жизни (хотя Сарепта входил в Астраханскую губернию).

Сенат указал, что вопрос взаимных претензий следует решить миром и попытаться сделать так, чтобы «у тамошних старых жителей» не «вкоренилась зависть к иностранцам». А зависть была, поскольку «в манифесте о вызове иностранцев даны им земли без всякого платежа». В то же время казаки и русские, жившие здесь, за землю платили.

Впрочем, Камышин на рубеже XIX — XX веков и так стал на треть немецким (треть жителей были колонистами). Город был двуязычным, объявления о продаже, к примеру, коня или фортепиано печатали на двух языках. В списках учащихся реального училища значилось множество немецких фамилий. А на центральном проспекте имени Александра Второго неподалёку располагались православная церковь Успения Божией Матери и лютеранская кирха Пресвятой Девы Марии.