Я спросила саратовского художника Николая Аржанова, какой мост стал прототипом «персонажа» его одноименной картины, и где он подсмотрел такие удивительные «фонари», которые будто включил для озарения сказочной конструкции вспышками яркого праздника.
Интеллигентный автор объяснил дилетантке: ничего он не подсмотрел, никакого конкретного прототипа у его моста нет. А яркие вспышки — это просто выходы эмоций, настроение. Конструкция — всего лишь особый язык, ассоциативный «код», «пароль», который изобрел Николай Аржанов для общения со своим зрителем. Признался, что его привлекают цветовые эксперименты, игра с оптическими эффектами, и часто его картина - своего рода «психологический тест», где каждый зритель видит что-то своё.
Все диалоги во время вчерашней встречи известных саратовских и волгоградских художников с журналистами Делового центра в Камышине были наполнены удивительным счастьем. К этому «круглому столу» невозможно применить понятий брифинга или пресс-конференции, вконец исковерканных местной практикой попыток, например, чиновников что-то донести до газетчиков через свое шаблонное, «обрубленное» восприятие действительности.
Разговор же с людьми искусства будил сердце, очищал, будто возвышал тебя над самим собой.
Они совершенно разные в манере письма. Таких, как они, других нет. Вечная спорщица в защиту классического реализма в живописи, я вдруг вчера «сдалась», сделала несколько неловких, но все-таки шагов к их «коду» - обнажить под внешней формой сбивчивое, трепетное пульсирование души авторов и зрителей, - присущеее импрессионистской школе.
И вот на полотнах волгоградца Стаса Азарова будто проступила влага взволнованных прикосновений путешественника к «зеркалу» глянцевого большого города. Петербург «согрелся» под дыханием художника, и стала слышна внутренняя музыка, тихая мелодия улиц, распахнутых навстречу.
Стас Азаров улыбнулся: это искусствоведы придумали для его пейзажного альманаха «Багажный вагон» трактовку, будто идея мастера заключается в том, что город мелькает за окнами проходящего состава. Назвали эти фрагменты «прихотливо-многослойными, включающими тексты, цитаты, элементы коллажа». А сам автор считает: город, который его очаровал, «захлестнул», уже независимо от воли художника «погрузился» с ним в один вагон и «едет» рядом. Ведь невозможно отпустить от себя того, в кого влюблен, хочется вновь и вновь рассматривать милые черточки и черты...
Удивительным подтекстом наполнены картины волгоградской «неконъюнктурной» повелительницы экспрессии Елены Сивишкиной. В каждой будто существует завеса, которую если суметь приоткрыть — тебя закружит ветер неповторимой свободы. «Кажущаяся для непосвященных простота художественного языка, - пишут о работах Сивишкиной большие знатоки живописи, - предназначена для зрителя-интеллектуала, умеющего «входить» в пространство картины, послойно «сканировать» форму, цвет, графическую ритмику».
Главным же ведущим общения с журналистами выступал автор работ глубокого философского толка, маэстро ассоциаций, волгоградский художник Петр Зверховский. Его работы «объездили» всю Европу, им удивлялись и рукоплескали, и это при том, что Зверховский «пишет уютные тихие дворики, пустынные улочки, окраины с одинокими фигурками людей в цилиндрах, загадочных дам в широкополых шляпах и дирижабли»...
Он говорил, что, принимая «поручение» небесных сил, во все времена художники выступали выразителями достоинства народа. Уходили поколения — следующим оставалось только то, что создавали люди искусства. Не всегда народу дано было сразу подняться до высот постижения окружающего мира автором. И полотна великого Ван Гога современники когда-то оценивали в несколько десятков франков и, подержав недолго в гостиной, относили в курятник. Это сейчас миллионы долларов не в состоянии передать значимость полотен гения. Автор давно простился с этим миром, а планета продолжает пробиваться к его шедеврам, немея от тайны, которую еще разгадывать и разгадывать будущим цивилизациям.
Творчество самого Петра Зверховского построено на сложных символах, соткано из неуловимых перепадов настроения, и ключ к прочтению его бед и радостей не каждому можно легко взять в «прихожей под ковриком»...
Мы уже рассказывали посетителям портала, что на пленэры в Камышин традиционно пригласил художников депутат Камышинской городской думы Николай Малыгин. Это не повод проводить примитивные аналогии, но история свидетельствует: первыми ценителями и собирателями полотен еще безвестных Матисса, Сезанна, Гогена, первыми, кто поддержал будущих открывателей эры импрессионизма в живописи, стали не короли, не придворные сочинители рецензий, не коллеги, а... некий торговец Воллар, которого, конечно, спустя годы уже невозможно было назвать торговцем, он стал коллекционером и продавцом непревзойденных произведений мирового искусства. В России Воллар дружил с купцами Морозовым и Щукиным, и этой дружбе мы обязаны тем, что лучшие национальные галереи являются собственниками нескольких картин Ван Гога...
Гости нашего провинциального города признались: они любят Камышин и потому, что могут провести здесь часы за мольбертом в тишине на природе, и потому, что именно душа старинных городов легче «договаривается» с душой людей творчества и «проступает» новыми идеями, мотивами.
Если в эти дни в каком-нибудь уединенном месте Камышина вы обнаружите задумчивого человека с кистью, красками и листом бумаги для набросков, порадуйтесь, что наш город способен дарить подвижникам вдохновение...
