Пролог

Забавная штука – человеческая память. Многие годы она хранит события, факты, явления, изредка напоминая, что они были. Извлекая их из небытия, память требует: остановись, подумай, расшифруй. Увы, мы живем в такое время, когда не находится даже минут на излишние размышления. Но память вновь и вновь возвращает нас в прошлое. Уже кажется, что отдельные воспоминания чем-то связаны – как фрагменты одного пазла. И однажды наступает момент, находится последний фрагмент, и вдруг понимаешь, что картина сложилась…

Катаклизм

Сказать, что то лето было жарким – это не совсем точно. Такая жара характерна для июльского Камышина, но никак не для Горького. У меня нет проблем, я привычный. Но вот каково «аборигенам»! Дышат, как киты, выброшенные на сушу. Но всё равно куда-то спешат.

А вот нам спешить некуда. Мы – студенты, успешно одолевшие второй курс университета. Каникулы, но по домам нельзя. Кирпич, раствор, доски, гвозди – это предметы труда летней практики студента. Отработка, другими словами. Пять дней в неделю, с девяти до пятнадцати. А в выходные – «гуляй, Вася!». Минимум шмоток в руки, и бегом из душного общежития. Автобус-экспресс, двадцать пять минут езды – и мы у цели.

Вот она, река Ока. Остров почти посередине. Излюбленное место горожан, особенно этим летом. Нас пятеро. Мы приплыли сюда на «лапте», вполне законно, согласно купленным билетам. И вообще народу – тьма. Найти свободное место непросто, но можно.

Лежать на песке подолгу невозможно, но рядом спасительная прохлада, а потому – в воду. Только одна проблема: течение. Недалеко устье реки, до места впадения в Волгу – километр от силы. В Камышине течение Волги практически не чувствуется, а течение Оки стремительное. Куда там плыть – только окунуться и назад. А затем – мокрые, взъерошенные, но освободившиеся от солнечного гнёта – опять на песок. И шумные, эмоциональные диалоги и монологи, с аргументами и без – до очередного погружения в воду.

О чем говорят студенты, когда встречаются неформально, знает только тот, кто сам был студентом. Наивные первокурсники и даже некоторые второкурсники могут подолгу и взахлеб обсуждать учебные проблемы. Особенно это касается отличников, людей не от мира сего. Столько необычного узнаёт бывший школяр, когда становится студентом. А сколько надежд! Кажется, что ещё немного и совершишь открытие. В это верится так, что даже во сне порой прихоят решения проблем, которые многие века мучают учёный мир. И пусть потом, наяву, вдруг выяснится, что никакое это не открытие – всё равно никакой горечи, только радость от сопричастности к миру науки.

Те, кто уже прошел начальную стадию, говорят обычно о другом. Их уже не мучают проблемы поиска доказательства теоремы Ферма или особенности диалекта жителей Берега Слоновой Кости. Есть же более земные проблемы, среди которых одна – самая главная. И собираются они вместе далеко не всегда просто так. Любой, кто не «ботаник», без особого труда различит, кто здесь и ради кого. Ну, а если «ботаник», то не пришло еще твое время. Но будь уверен: обязательно придёт.

И хотя о самом главном никогда не говорят открыто, но всё крутится вокруг и около. Благо есть что-то близкое. Есть новинки прозы, поэзии, новые песни «звёзд», новые фильмы и новые роли известных артистов. Вот и сейчас спор обо всём сразу: об осени, что в песне Юрия Антонова бродит «у берез и сосен», о волнах памяти Микаэла Таривердиева, о непомерной сложности и удивительной простоте сюжета «Андрея Рублёва». А попытки единственного «ботаника» перевести разговор на красоту уравнения Фредгольма изящно и с легкой иронией парируются цитатами из Козьмы Пруткова, где тоже есть «гольм», но чуточку иной.

В какой-то момент, когда градус дискуссии становится слишком высоким, ОН решительно заявляет: «Всё, не могу больше слушать этот бред! Истина – в воде. Кто со мной?» Поднимается и решительно направляется к берегу. Но все увлечены, им нет дела до беглеца. И только ОНА, поколебавшись, тоже поднимается и идёт следом.

Что и как было потом, доподлинно мы не узнаем уже никогда. Но, как говорят в сериалах, возможен следственный эксперимент, который можно провести даже мысленно. Как говорил герой Владимира Богомолова, можно ситуацию «прокачать на косвенных». Может быть, всё было так?..

…Он с разбегу бросился в воду, спустя несколько мгновений то же сделала ОНА. ОН отлично плавал, но ОНА тоже выросла на реке, более северной, и тоже хорошо держалась на воде. ОНА догнала его, хотя и не без труда, и они поплыли рядом. Какое-то время они продолжали спорить о сюжете фильма, но вскоре прохлада речной воды остудила пыл. Можно было просто получать удовольствие от солнца и брызг воды. Но потом этого показалось мало. Они были юны, а там, где юность – там всегда есть место маленькому сумасшествию. ОН быстро поплыл, и ОНА не захотела от него отставать. Когда у женщины мужской характер – это беда для обоих. Но здесь был пока просто задор, азарт, но он был очень велик.

В какой-то момент они поняли, что заплыли слишком далеко. Пора было возвращаться, но было уже поздно: то ли их унесло течение, то ли остров уплыл в противоположную сторону вопреки законам физики. Наступил момент истины, когда надо было принимать решение. И ОН решение принял…

А мы, оставшиеся на берегу, ничего этого не видели. Что-то обсуждали, спорили, и только минут через сорок сообразили, что мы одни, а их нет. Вышли на берег, походили, вернулись, опять вышли на берег. Понимали: что-то случилось. А что можно было подумать, что нужно было делать? Только ждать.

Только через три часа мы увидели их, идущих от левой кромки острова, от только что причалившего «лаптя». Сильно смущённых, но каких-то необычных, цветущих. Они не пытались оправдываться. Да и что они могли нам сказать? Когда они проплыли точку невозврата, оставалось только одно: плыть к правому берегу. Это далось очень не просто, но, слава Богу, у них это получилось. Выбрались на берег, а далее уже по суше, по берегу – до Канавинского моста. По мосту – пешком, потому что в купальниках в автобус – это же аморально. Потом до пристани, на лапоть без билетов – кассир оказался мудрым человеком – и снова на остров. В общем, наш пикник на острове свернулся сам собой. Ну, в самом деле, разве могут быть в одной компании два цветущих на фоне остальных психованных?..

С тех пор прошло много лет. Тому дню было посвящено несколько страниц в одной из тетрадей моего дневника. На тех страницах – факты, эмоции и попытка осмысления, если, конечно, это возможно по горячим следам. Понимание пришло значительно позже. То, что случилось тогда, было нарушением естественного течения жизни. Это был катаклизм. Он мог принести несчастье, но сотворил обратное: на пятом курсе ОН и ОНА решили, что в их жизни было НЕЧТО, что дает им право вместе помнить об этом всю оставшуюся жизнь.

Каждая женщина мечтает о том, чтобы в её жизни случилось это НЕЧТО – что-то такое, что невозможно (или практически невозможно) в ином сочетании.

(Продолжение следует...)