Сразу скажем, что перед вами лишь одна из версий. Но она заслуживает внимания, потому что в последние годы выражение «Бряцать оружием», адресованное в адрес россиян, стало одним из самых повторяемых. А ведь приходилось и бряцать…

Великие дела задумал

220 лет назад прошло с того лета, когда глава Посольского приказа Русского царства Емельян Украинцев и великий драгоман Дивана Оттоманской империи Николай Маврокордато обменялись трактатами о мире на 30 лет. 14 июля 1700 года в Стамбуле (Константинополе) они подписали важный документ, который остался в истории под традиционным для такого рода бумаг географическим названием «Константинопольский мир».

Этот договор был остро необходим императору Петру Первому. Глава государства намеревался вступить в войну со Швецией. Он хотел взять реванш и отвоевать исконные русские земли, которые были захвачены Швецией в Смутное время по Столбовскому договору 1617 года. Положениями этого договора Русское царство было лишено выхода в Балтийское море. Молодой император искал выход к морю и точил топор, чтобы прорубить «окно в Европу».

Однако воевать на два фронта держава не могла. В это время официально страна находилась в войне с Турцией. Словом, чрезвычайно необходимым был мир.

И плыл Черным морем через Керчь

18 августа 1699 года близ Керчи совершенно неожиданно для турецкого губернатора города и командующего турецкой эскадрой адмирала Гасан-паши появились российские корабли.

Петр Первый (он же капитан Петр Михайлов), командир эскадры генерал-адмирал Федор Головин и его заместитель вице-адмирал Корнелий Крюйс впервые «бряцнули оружием». Чего, собственно, император и добивался, построив загодя российский флот на верфях Воронежа и ряда донских поселений.

Крюйс записал: «Ужас турецкий можно было из лица их видеть о сей нечаянной визите с такою изрядно вооруженною эскадрою; и много труда имели, чтоб турки верили, что сии корабли в России строены и что на них российские люди. И как турки услышали, что его величество указал своего посла на собственных своих кораблях в Константинополь отвезть, то туркам еще больше ужасу придало».

Заметим, что это было именно «бряцанье», ведь флот не атаковал. Чуть ранее в этом же году было заключено двухлетнее перемирие с Турцией. Понимая, что нужен срок куда длиннее, Петр сделал ставку на Азовский флот, который должен был оказать влияние на ход переговоров с Османской империей.

«Султаново величество в ту ночь испужался…»

Не будем описывать всех перипетий тех исторических событий. Об этом подробно рассказано в школьных учебниках и написано литературным языком в романе Алексея Толстого. Скажем лишь, что в последующем флот разделился: все корабли возвратились домой, оставив для дипломатического похода в Стамбул (Константинополь) лишь фрегат «Крепость».

«Крепость» была построена на верфи городка Паншин (казачий городок на Дону в трех днях пути от Царицына (сегодня Волгограда). Это был тип барбарских (варварских) кораблей, длиной порядка 35 метров и шириной около 9 метров. Вооружение — 46 пушек. Командовал «Крепостью» капитан Петр фон Памбург. На корабле находилась не только команда, но и русское дипломатическое посольство во главе с Емельяном Украинцевым.

«Крепость» пересекла Черное море и достигла Стамбула. К самому городу поначалу не подошли, ожидая приглашения. Турки прислали за русским посольством 50 лодок. За ними двинулся и посольский корабль. В этот день из-за сильного ветра он не дошел до пристани Стамбула. Но уже на следующий бросил якорь прямо напротив дворца.

Первичные переговоры (скажем по-современному, встречи на высшем уровне) уже стартовали. И они не обещали выгодного Украинцеву, а стало быть, Петру Первому исхода. 8 сентября к кораблю прибыл визирь. Осмотрел снаружи и отбыл. А на следующий день такой же осмотр совершил сам султан Мустафа II. Естественно, приходило множество высокопоставленных турок, которых также допускали до внешнего осмотра.

И тут пришло время бряцнуть оружием во второй раз. Сделано это было очень хитро, поэтому историки до сих пор спорят: случай или выверенный ход?

А мы дадим слово Украинцеву, который шифром отписал императору: «Капитан Памбург пил целый день на корабле с моряками и подпил гораздо и стрелял с корабля в полночь изо всех пушек не однажды... Султаново величество в ту ночь испужался и выбежал из спальной в чем был. И многие министры и паши испужались, и от той капитанской необычайной пушечной стрельбы две брюхатые султанши из верхнего сераля младенцев загодя выкинули…».

То есть вину за стрельбу, переполошившую весь ночной Стамбул (а главное, султана и его свиту!), списали якобы на дебош пьяного капитана. Однако это «бряцанье оружием» в реальности никому смертельной опасности не причинило. Зато сыграло, пожалуй, главную роль в подписании мирного договора.

Спросим себя: мог ли капитан корабля при наличии на борту его непосредственного начальника вице-адмирала Корнелия Крюйса и главы Посольского приказа Емельяна Украинцева учинить подобный дебош, да еще со стрельбой? И почему Украинцев так живописал события (султаново величество спужался, брюхатые султанши родили...). Мустафа II был отменным военноначальником, хоть и сдал чуть ранее Азов русским. А уж кто и когда родил во дворце султана, иноземцы и иноверцы точно бы никогда не узнали. Уж не написано ли письмо в том тоне, что вот, дескать, как было договорено с Вами ранее, так мы и учинили... То бишь бряцнули по заранее оговоренной стратегии.

Ведь тот же Корнелий Крюйс еще и добавил, что «капитан приказал производить выстрел из пушки на вечерней и утренней зорях». Назвав Памбурга «неугомонным», автор записок дополнил, что «он часто велел салютовать выстрелами из пушек». Но разве против торжественного салюта турки могли возразить?

В итоге, султан Мустафа II, который поначалу заявил,  что Османское государство содержит Черное море, «яко чистую и непорочную девицу и не токмо иметь на них кому плавание, но и прикоснуться никого никогда не допустит», стал куда более сговорчивым.

Вместо эпилога

…Но скоро только сказки сказываются. «Крепость» покинула Стамбул лишь весной следующего 1700 года. А 3 июля того же года Емельян Украинцев и великий визирь османского султана Николай Маврокордато заключили 30-летнее перемирие. Это обеспечивало Петру Первому свободу действий на Балтике.