Юрий Стальгоров об 11 годах строительства кузлита в Камышине и ведре спирта

На этой неделе мы начали публикацию фрагментов из книг Юрия Стальгорова, посвященных его трудовой деятельности в Камышине (ссылка). В первом материале мы опубликовали описание города — таким, каким его увидел и узнал Юрий Михайлович.

Ю.М. Стальгоров — главный инженер Камышинского кузнечно-литейного завода c 1980 по 1986 годы. Он написал две книги воспоминаний: «Я жил в СССР» и «Кто я? Главный инженер». В обеих значительная часть посвящена его трудовой автобиографии в должности главного инженера на Камышинском кузнечно-литейном заводе. Сегодня мы приведём несколько выдержек из его книг, чтобы читатель мог узнать, какой была жизнь в СССР…

11 лет строительства

На кузлите из 10 000 человек по проекту должно было быть около 1 000 инженерно-технических работников. Практически ИТР был полный штат, хотя завода не было. К тому времени был введен в эксплуатацию корпус вспомогательных цехов (КВЦ, производственной площадью 33 000 кв. м). В здании КВЦ располагались цехи: модельный, инструментальный, цех кузнечных штампов, электроремонтный. Там же расположили внепроектный участок изготовления колес турбокомпрессора из алюминиевых сплавов. Это был уже производственный участок.

Колеса турбокомпрессора (ТКР) изготавливались для Дергачевского и Борисовского заводов турбокомпрессоров. Технология изготовления колес ТКР была достаточно современная. Методом вакуумного всасывания. Но сами колеса и турбокомпрессоры, которые изготавливали вышеуказанные заводы, по сравнении с зарубежными (английскими, японскими, немецкими, американскими) никуда не годились. Это была техника в лучшем случае 19-го века.

Был введен в эксплуатацию ремонтно-литейный цех (РЛЦ), т.е. цех для производства чугунных и стальных отливок, предназначенных для ремонта оборудования. Принятые мощности РЛЦ составляли по чугунным отливкам — 7 000 тонн в год, по стальным отливкам — 8 000 тонн в год. Цех был принят с огромными недостатками.

Был построен производственный корпус чугунолитейного цеха №2 (ЧЛЦ-2). Оборудование в нем смонтировано еще не было. Был выстроен, но не закончены отделочные работы бытового корпуса для ЧЛЦ-2 и ЧЛЦ-1. Шестиэтажное здание с многочисленными бытовыми помещениями. Но в эксплуатацию, формально, корпус введен не был.

Был выстроен корпус для окрасочного комплекса с бытовыми помещениями. В этих бытовых помещениях располагалась администрация завода. Сам корпус (6000 м2) был пустой и в нем складировали оборудование.

Был также выстроен кузнечно-заготовительный цех (КЗЦ) с открытым складом металлопроката площадью 6000 м2. Склад обслуживался козловым краном. На склад приходила ветка железной дороги. В цехе было смонтировано оборудование для резки металлопроката на заготовки, а также печи для нагрева крупного металлопроката, который затем в горячем состоянии резался на заготовки, ножницами. Печей было шесть.
Общий проект завода со строительством жилья оценивался в 400 млн рублей. Срок строительства завода по нормативу — три года.

Когда я пришел на Кузлит, это был апрель 1980-го года, строительство завода шло уже одиннадцатый год и деньги на строительство уже кончились. А фактически не было построено ни одного из цехов основного производства. В 1980-м году завод бросил строить неоконченный чугунолитейный цех и переориентировал строителей и переориентировался сам на строительство кузнечного корпуса.

Проблема и решение за 500 рублей и ведро спирта

Для примера приведу, на мой взгляд, пустяковую проблему: в зону монтажа необходимо было доставить шаботы (это сплошная стальная отливка, размером приблизительно, 4х4 метра и высотой 1 м, весом около 120 тонн). На два таких, с позволения сказать, «кубика», лежащих друг на друге, устанавливался молот. Вся эта конструкция монтировалась на сотню пружин… Эти шаботы прибыли на железнодорожных тяжеловесных спецплатформах и разгружены на площадке завода, которая находилась на расстоянии 300 метров от зоны монтажа.

Доставка шаботов производится такелажным способом. Под руководством моего заместителя-кузнеца был разработан т.н. ПОР (порядок организации работ), в котором была нарисована схема рельсовых путей от разгрузочной ЖД площадки к кузнечному корпусу и расписаны все виды работ, которые мне назвал мой заместитель. Прошла неделя. Такелажники проложили рельсовый путь. Доставили к началу пути одну половинку шабота, и это было все. Никакой надежды на своих работников, кузнецов у меня не осталось.

Я стал думать о том, что ведь доставляют же где-то тяжеловесные грузы в зону монтажа. Может быть, тяжелым вертолетом или автотранспортом. Нашел, что в городе Горьком существует организация «СпецТяжТранс», которая автотранспортом доставляет тяжеловесные грузы в то или иное место, по просьбе заказчика. Я созвонился с этой организацией. Её руководитель ответил мне, что они с удовольствием возьмут этот заказ на будущий год, на этот год портфель заказов уже полный, туда вклиниться уже невозможно. Это меня обескуражило, но не очень. Я спросил: «А в нашем регионе кто-либо работает из ваших бригад?». На что мне ответили: «Да, в Волгограде». Связался с заместителем директора по капитальному строительству правобережных электросетей, который сказал, что да, у него работает такая бригада от города Горького, эта бригада сейчас простаивает, т.к. трансформатор к транспортировке не готов и еще не будет готов целую неделю.

Я связался с бригадиром горьковчан, тот сказал, что завтра они приедут в Камышин. Сразу автомобиль и тележка. На следующий день бригада была в Камышине. Бригадир осмотрел шаботы и сказал, что у них 255 тонная тележка, а шаботы по 120-130 тонн — это ерунда. И шесть штук шаботов они перевезут в зону монтажа за два дня (а у меня в запасе еще неделя). Выставил только условие: «500 рублей деньгами и ведро спирту - и все будет сделано в течение двух дней».

Спирт — это было в моей власти. Я выписал, и они сразу его получили. А вот получить 500 рублей было сложнее. Я вызвал главбуха, она сказала, что 500 рублей это весь наш безлюдный фонд, выделенный нам главдвигателем на весь 1981-й год. И если мы его сейчас расходуем, больше ничего не сможем сделать. Тогда я ей объяснил ситуацию. Она подумала и сказала: «А мне это нравится. Мы за один раз избавимся от этих денег, отчитаемся перед главком, что денег в безлюдном фонде больше нет, и я уверена, что они нам выделят еще. Заключайте с ними договор, я его подпишу и деньги выдам».

Вот, казалось бы, рутинный вопрос доставки шаботов в цех, а ни один из специалистов кузнецов не мог додуматься до его решения. Понадобился неспециалист кузнец, чтобы решить этот вопрос. Это просто говорит об отсутствии инициативы у ИТР завода. К сожалению, не только кузнецы грешили отсутствием инициативы.