Юрий Стальгоров. Почему погиб завод «Бимет» в Камышине и для чего пришлось обращаться к криминальному авторитету

Юрий Стальгоров — главный инженер Камышинского кузнечно-литейного завода (1980-1986 годы). Он написал две книги воспоминаний: «Я жил в СССР» и «Кто я? Главный инженер». В обеих значительная часть посвящена его трудовой автобиографии в должности главного инженера на Камышинском кузнечно-литейного завода и об опыте руководства вновь образованным заводом «БиМет» (такой был короткое время в Камышине). Сегодня мы вспомним историю «БиМета»..

Как возник «БиМет»

В 1991 году министерство ещё давало деньги на строительство как бы второй очереди Кузлита — должен был быть построен цех стале-бронзовой ленты мощностью 14,5 тысяч тонн в год. Деньги давались заводу на капитальное строительство, но тратились директором на другие цели. В новых условиях это было уже возможно и законно.

Тогда я решил разделить проект Кузлита на две части. Один — завод Кузлит, второй — завод стале-бронзовой ленты. Кузлит можно было посчитать законченным строительством заводом. К заводу стале-бронзовой ленты следовало отнести всю не реализованную часть проекта. В том числе, котельную на 450 гКкал, троллейбусный транспорт, водозабор и больницу, т.е. деньги на новое строительство не должны были идти Кузлиту.

Я с таким предложением выступил Москве — в объединении, в министерстве. Директору объединения было все равно, он сказал, что такой приказ по министерству он завизирует. Председатель Камышинского горсовета Алферов был согласен также. Он понял, что городские объекты не будут построены никогда, если деньги будут направляться Кузлиту. Кузлит не будет их строить. Он сказал: «Я хоть сейчас подпишу ходатайство о разделе Кузлита на две части».

Что сказал министр после посещения Камышина

…В начале министр Н.А. Пугин высказался категорически против. Он, правда, высказался против вообще любого строительства в Камышине и сказал, что это совершенно бесполезное дело и что нужно прекратить любое строительство в Камышине, т.к. там нет людей, способных что-либо изготавливать. Пугин был в Камышине, посетил Кузлит в начале 1991-го года, и камышинские руководители города и руководители Кузлита, и работники Кузлита, в том числе рабочие, произвели на него тягостное впечатление.

Министр сказал: «На мой взгляд, это дело безнадежное, но раз ребята берутся, давайте предоставим им такую возможность, а то, что возражает директор Кузлита, мне понятны причины этого возражения. После разделения заводов Кузлит будет вынужден жить только на заработанные им самим средства, без бюджетных денег. И мне это нравится».

Министр сказал, чтобы в течение одного дня был подготовлен приказ по министерству об организации завода «БиМет», который он подпишет.

Так закончилась моя работа главного инженера Камышинского кузнечно-литейного завода… Мне платили мне зарплату, на мой взгляд, чрезвычайно малую. Я получал в среднем двести рублей в месяц. На заводе, скажем, газоэлектросварщики получали большую зарплату. Таким образом, к своей пенсии я ничего и не нажил. Мне кажется, живя на одну зарплату, нажить ничего невозможно. В должности главного инженера и директора завода, конечно, можно было воровать, но я не вор. И вообще среди моих предков не было ни одного вора. И я считаю, что вор ворует не от нужды. Мне не попадались воры, которые бы воровали от нужды. Вор ворует по натуре, по характеру. Люди делятся по своим характерам в данном аспекте на честных людей и воров. Взяточник также вор. Это одно и то же. Воровство или взятка.

Где взять деньги

Я был назначен директором строящегося завода «БиМет», но денег у меня не было — ни наличных, ни безналичных. С приказом министра я поехал в Волгоград в «ПромСтрой» банк, чтобы открыть расчетный счет завода «БиМет», рассчитывая на свою хорошую знакомую, работавшую там заместителем управляющего банком. Оказалось, что она там уже не работает, а работает управляющим вновь созданного «ВолгоградТранс» банка. Я поехал к ней в банк и договорился, что она открывает в своем банке расчетный счет завода «БиМет» и выдает мне кредит в сумме 10 000 рублей.

Я вернулся в Камышин. В течение месяца я получил от министерства деньги на строительство «БиМет» в 1991-м году. И приступил непосредственно к работе, т.е. стал организовывать на месте уже возведенного корпуса новый завод. Заключил договор с подрядчиком – КамышинПромЖилстроем, документация у подрядчика частично имелась. Попросил подрядчика как можно быстрее закончить отделочные работы в бытовых помещениях строящегося цеха.

Завод «БиМет» состоял из производственного корпуса и бытового корпуса, соединенных между собой закрытым переходом на уровне второго этажа. Бытовой корпус был выстроен процентов на 30, и я им решил не заниматься. Производственный корпус состоял из двух производственных пролетов шириной 24 м каждый, длиной 200 м. В торце этого здания выстроено трехэтажное помещение для вспомогательных служб: лаборатории и др. Вот в этих помещениях я решил расположить административные помещения, т.е. помещения для администрации завода – дирекции и бухгалтерии. Всего проектом предполагалось построить четыре автоматических линии производства стале-бронзовой ленты, мощность 14,5 тысяч тонн, каждая.

В 1992-м году начался развал руководящих структур СССР. Стали организовываться министерства РФ, хотя еще какое-то время существовали прежние структуры под другими наименованиями и с несколько иными функциями. Я решил, почему мне эти события должны мешать, а не помогать?

О помощи Махарадзе

К этому времени Валерий Антонович Махарадзе оказался ближайшим помощником Ельцина и получил от него должность начальника контрольного управления при президенте РФ. (Для справки: В.А. Махарадзе — бывший директор Камышинского стеклотарного завода с 1985 года, председателем горсовета (1987 год), директор кузлита (с 1988 года). Это управление помещалось в т.н. Белом доме, в котором потом разместился Верховный Совет. Я поехал к Махарадзе. Мы с ним пообщались в его новом амплуа, и я попросил у него помощи. Он меня спросил: «Что тебе надо?», я сказал: «Деньги и ресурсы».

Тогда ресурсы еще выделялись правительством. Валерий Антонович на маленькой, узенькой бумажке пишет Гайдару: «Выделить камышинскому заводу «БиМет» финансирование на окончание строительства на 1992-й год». Вторая бумажка была написана Федорову, руководителю министерства экономического развития, и я пошел по указанным адресам. Гайдар очень удивился, почему это Махарадзе вдруг просит выделить деньги и ресурсы, это не его дело. Я сказал: «Ну, тогда напишите где-нибудь на обороте «Отказать». Он этого не сделал и адресовал Федорову. К Федорову я пришел с двумя бумажками. От Федорова я услышал те же слова, что это не касается Махарадзе, но мне все же выделили финансирование на 1992-й год, т.е. выделялось финансирование, обеспеченное ресурсами. Финансирование на 1992-й год заводу выделялось в объеме, определенном еще Госпланом СССР.

Следующим моим шагом было посещение Министерства финансов СССР. Вроде бы СССР уже не существовало, а министерство и люди там были те же. И как-то незаметно они переросли из министерства финансов СССР в министерство финансов РФ. И я пошел туда, чтобы проследить, включен ли мой завод в список финансируемых предприятий. Список предприятий, которые финансируются из бюджета РФ, у них был. Завод «Бимет» в нем присутствовал. Я уехал в Камышин, обеспеченный финансированием на 1992-й год.

Стал строить забор вокруг завода, наладил охрану, построил газопровод, отдельный от Кузлита. Я строил также котельную и больницу. В конце 1991-го года я получил от министерства миллион рублей, которые перечислило нашему министерству министерство обороны за то, что в 1990-м году мы построили военный городок для военной части, расположенной в Камышине.

Я еще раз воспользовался помощью Махарадзе в 1992-м году. В то время Махарадзе был уже заместителем председателя совета министров, его кабинет располагался на Старой Площади. Он снова помог мне с финансированием, но сказал, что под ним уже горит огонь, и вряд ли он будет долго работать здесь, т.к. коммунисты требуют его отставки, но он подготавливает себе место, куда потом лучше всего уйти. И пришлось ему уйти немного позднее, в 1993-м году. Я был в Москве, созвонился с Махарадзе, в разговоре спросил, как костер под ним? Он сказал, что горит вовсю, что коммунисты потребовали у Ельцина отставки Гайдара, Чубайса и Махарадзе, вопрос решится сегодня вечером – он так сказал.

Утром следующего дня, мне позвонил Махарадзе и сказал, из трех кандидатов на отставку в отставку отправлен он один. Махарадзе пошутил, что он оказался для коммунистов вреднее, чем Гайдар и Чубайс, т.к. те остались в Правительстве, а его выгнали. Он сказал, что выпросил у Ельцина должность торгового представителя России в Канаде и уезжает не позже чем через неделю туда. Валерий Антонович умер в Канаде в 2008-м году.

Зачем пришлось обращаться к криминальному авторитету

В 1992-м году я купил незаконченный строительством девятиэтажный жилой дом, решив обеспечить жильем работником завода «БиМет». Работы там было еще очень много, т.к. был выполнен только корпус здания. В здании было 90 квартир, помещение для диспетчерской службы эксплуатации лифтов в микрорайоне и встроенно-пристроенный магазин. Купил я это здание у ПМК треста «Мелиорация». Заключивши с ними соглашение, что, в счет стоимости принадлежащего им незавершенного строительства, я буду платить не деньги, а отдам готовыми квартирами, т.е. дом мне достался почти даром. Фактически же денег на строительство дома у меня было чрезвычайно мало.

Я решил взять деньги у будущих собственников квартир, т.е. будущих собственников превратить в инвесторов совместно с заводом «БиМет», чтобы они получились дольщиками-инвесторами при строительстве этого дома. Я полагаю, что я был первым в России, кто привлек к строительству жилья деньги так называемых дольщиков-застройщиков. В моем случае, мы были не совсем застройщики, т.к. строил дом трест КамышинПромЖилСтрой, а мы, т.е. «БиМет» и дольщики являлись инвесторами. Я набрал застройщиков на все квартиры, кроме тех, которые я обещал отдать ПМК. Еще по законам Советского Союза нужно было выделить Администрации 22 квартиры — бесплатно. Такая доля выделялась застройщиками до 1991-го года, когда жилищное строительство финансировалось из госбюджета.

В 1992-м году строительство нашего дома уже не финансировалось из бюджета, на мой взгляд, администрация Камышина не имела право претендовать на эти квартиры, но я держал их на всякий случай, непроданными. Заключил со всеми дольщиками-инвесторами договора, однако же, денег на окончательную достройку дома не хватало, причем магазин изначально я не хотел достраивать и не достраивал. У меня с финансированием строительства дома был тупик. Я решил обратиться к криминальным структурам города Камышина.

Я пошел в офис главы камышинского криминалитета и попросил его участвовать в строительстве дома, т.е. попросил дополнительных инвестиций, денег. Он мне отказал. Он не верил, что я смогу достроить этот дом, в достаточно непростое, надо сказать, время. Тогда я решил отдать инвесторам 22 квартиры, которые я берег для администрации города, по более высокой цене, чем были первоначальные взносы других инвесторов. Предложил ранее внесшим деньги инвесторам добавить еще, для окончания строительства дома. Все прошло очень хорошо, т.к. стоимость квартир для инвесторов была все равно ниже рыночной, чуть не вдвое. Я достроил этот дом.

Вместо диспетчерской сделали еще одну квартиру — девяносто первую. Нужно было официально принять в эксплуатацию построенный дом государственной комиссии с участием администрации города. Подключить энергоносители и заселять. Администрация города встала на дыбы. Подала иск в арбитраж. Арбитражный суд в городе Волгограде должен был рассматривать это дело. К 16:00 часам в арбитраж должен был приехать представитель администрации города Камышин, но никто не приехал. Судья вынесла решение в иске отказать, я поблагодарил ее и уехал в Камышин.

Это был уже 1993-й год, администрация, однако же, отказывалась подключить горячую воду и тепло к построенному дому, хотя сети для этих ресурсов были смонтированы. Я не стал беспокоиться, т.к. с наступлением зимы решил, что все будет сделано. Заселялись жильцы-инвесторы через суд. Почему-то это решение суда было обязательным. Я так и не понял почему, но, тем не менее, все благополучно прошли через суд, т.к. все было мною оформлено в рамках законодательства.

Я обратился в Министерство, чтобы оно создало Государственную Комиссию по приемке мощностей. Из Министерства пришел приказ, который назначал меня председателем комиссии и обязывал меня провести государственную комиссию, так сказать своими силами, без участия представителей Министерства, что я и сделал. Таким образом, менее чем за два года я построил новый завод, вернее первую очередь этого завода, тем самым выполнив свои обязательства перед министром Пугиным.

После Госкомисии я поехал в Тамбов заключать договор на поставку им стале-бронзовой ленты. На тамбовском заводе директор собрал совещание руководителей цехов и отделов работы и сказал, что Камышин выполнил свои обязательства перед тамбовским заводом и готов поставлять сталебронзовую ленту в необходимых количествах. Как будто бы взорвалась бомба, оказалось, что стале-бронзовая лента никому не нужна. Что завод не может в настоящий момент организовать переход со старой технологии на новую — в конечном итоге, более выгодную.

Как погиб «БиМет»

…Я начал искать продукцию, которую можно производить на имеющемся оборудовании, и стал искать оборудование, которое можно было бы купить, для производства новой продукции. Я предполагал заняться производством запорной арматуры, т.е. кранов, смесителей и пр. для бытовых нужд. Съездил в Ленинград. Там на судостроительном заводе был цех, который изготавливал данную арматуру. Воочию увидел, что это чрезвычайно сложное производство и вряд ли я смогу наладить его у себя.

Я решил, что на «Бимете» возможно изготавливать различные счетчики для воды. Для горячей воды и холодной. Я также купил за 200 000 рублей канадскую технологию производства свинца из аккумуляторов, отслуживших свой ресурс. Съездил на саратовский завод, где изготавливались аккумуляторы.

В сентябре 1993-го года мне исполнилось 60 лет, и я оформил себе трудовую пенсию. Пенсия была небольшая. Конец 93-го и начало 94-го года было для меня тяжелым временем. Я болел. У меня была гипертония. Я мог работать не более двух дней в неделю, хотя раньше я думал, что я буду работать не менее чем до 70-ти с лишним лет, теперь я понял, что сил у меня не много. Да еще и помощников хороших у меня не было.

Как-то я, собравши своих заместителей, критиковал их за безынициативность. За то, что они – молодые люди, совершенно не заинтересованы в работе завода и не проявляют никакой инициативы, чтобы продолжить эффективно работать и что если они не будут проявлять инициативы, я брошу все это дело и оставайтесь вы сами с собой. Неожиданно для меня я получил ответ, что если я хочу уйти, то могу уходить. И я уволился, назначив преемником, т.е. директором завода «Бимет», Щ… Виктора, согласовав этот вопрос с главой администрации города Камышина, Алферовым, который отнесся к моему уходу и назначению Щ… директором, чрезвычайно отрицательно. Его высказывания в отношении Щ… носили практически нецензурный характер, и приводить я их здесь не буду. Но я не мог больше работать и ушел на пенсию.

В течение трех месяцев завод развалился полностью и прекратил работу. Рабочие разбежались, уволившись, ИТР также. Комитет по имуществу выставил завод на торги, и его купило акционерное общество по производству бурового инструмента. Могу добавить, что по зрелому размышлению, я не справился с работой в новых условиях. Работа в новых условиях мне была уже не по силам. Я был уже стар — физически и, пожалуй, морально. Я боялся начинать какое-либо производство, не изученное для меня, а если бы я был лет на 15 моложе, я бы, конечно, начинал любую представленную мне работу, т.е. осваивал бы выпуск различной продукции, а сейчас я боялся. Помимо всего этого, у меня разрушилось мое представление о цели моей жизни.

Если я в системе Советской власти, используя ее и преимущества, и недостатки, хотел быть независимым управленцем какого-то социума, т.е. производственного предприятия, соответствующих работников, жилья, учебных заведений и инструментов воздействия на общественное мнение в лице партийных и профсоюзных организаций. Возможно, это была утопичная мечта, но в какой-то степени, она могла осуществиться, и я видел такое осуществление на волгоградском тракторном заводе, купинском заводе Центролит, харьковском тракторном заводе, минском моторном и минском тракторном заводе. Конечно, в Советском Союзе осуществлялось централизованное управление экономикой. Однако же это была макроэкономика, а отдельные участки этого организма управлялись, и это было сделано официально, именно руководством производственных предприятий, и социум, который я мечтал создать для себя, создать, конечно, было можно…