Читатели «Инфокама» уже, конечно, знают, что позавчера, 29 февраля, в Москве, в Манеже Владимир Путин встречался со своими доверенными лицами и региональными журналистами. Зал для общения выбрали, можно сказать, камерный, человек на пятьсот-шестьсот. Никаких митинговых признаков, как накануне в Лужниках, этот прямой диалог не предполагал. Состоялся «прямой эфир», в котором три с половиной часа лидер страны отвечал на вопросы сограждан. Клятвы в верности и любви тоже звучали, но премьер их как бы не замечал. А острые, больные темы комментировал развернуто и порой достаточно жестко.

Я дважды до этого участвовала в кремлевских пресс-конференциях Путина и готова подтвердить: в минувшую среду будущий президент был в великолепной публицистической (если так можно выразиться) форме. Четкие акценты, железная логика, исключительная коммуникабельность, хороший юмор — не знаю, кого можно сравнить с ним как публичным оратором. К слову, если некоторые доверенные лица Владимира Владимировича немного «стеснялись» в вопросах, то вторая половина зала — газетчики и телевизионщики — ни в какие поддавки с кандидатом в президенты не играли, ничего не смягчали. Они воспользовались предоставленной информационной площадкой и чувствовали себя на ней, как дома.

Регионалов, пролетевших до Москвы по семь-восемь тысяч километров, не смутило, что перед встречей в кулуарах Манежа, за демократичными столиками кофе-брейка, собрался весь столичный бомонд. Чашечку запросто можно было выпить рядом вице-мэром Москвы Людмилой Швецовой, депутатом Госдумы Натальей Нарочицкой, директором Мосфильма Кареном Шахназаровым, режиссером Станиславом Говорухиным, легендарным кардиологом Лео Бокерией, лидером российских профсоюзов Михаилом Шмаковым или ректором МГУ Виктором Садовничим. (Не удержусь от подробности: пирожное к кофе мне неожиданно принес красивый седой «незнакомец» с двумя звездами Героя на штатском пиджаке. Позор , пришлось потихоньку спрашивать коллег, кто это — космонавта Сергея Крикалева я не знала в лицо). 

Насчитала порядка пятидесяти вопросов, на которые Путин ответил на этом «брифинге». Стенограмма из Манежа наверняка давно уже в Сети. Поэтому расскажу о том, что самой показалось наиболее интересным.

Начну со СМИ, про которые Владимир Путин сказал, и пряча, и не пряча ироничную улыбку: «Я о-очень люблю средства массовой информации!». Вопрос на эту тему задала моя коллега из Новокузнецка, звучал он примерно так: открытое общество должно иметь независимые и содержательные СМИ, как этого добиться? Путин, сменив улыбку на серьезный диалог, поделился видением проблемы.

Разумеется, при современных коммуникациях ничего в жизни страны скрыть нереально («Мы же онлайн через мобильник узнаем все новости, что тут можно спрятать?» — сказал дословно). И демократическая страна не может иметь иные СМИ, кроме свободных. Но тогда эти СМИ вынуждены как-то сами наполнять свои коммерческие бюджеты. Вот и пишут в первую очередь, кто кого убил, изнасиловал, что своровал. Дальше речь шла о том, чтобы продолжить анализ варианта создания общественного телевидения в России. «Специалисты занимаются, изучают» . — на этом закончил Путин.

Было очевидно, что с позиции свободы слова Путин не свернет. Но кто заплатит за эту свободу, осталось не совсем ясным.

Много было вопросов по зарплате бюджетников. В каких-то российских регионах повышение уже заметили и благодарили за это премьера. В каких-то пока ничего не сдвинулось. Премьер был абсолютно твёрд: он добьётся, что учителя и врачи будут получать зарплату вдвое выше, чем в среднем в экономике. Но и условие этого удвоения оговорил абсолютно недвусмысленно: на него могут рассчитывать не все поголовно, а те, чья подготовка, классность, профессиональный уровень соответствуют определённому набору требований.

Разумеется, журналисты спросили премьера, когда перестанут стремительно дорожать топливо и энергоресурсы. Премьер ответил, что половина этого подорожания «сидит» в импортном оборудовании, которое ввозится газовиками, нефтяниками, энергетиками из-за рубежа. Но в последние годы отечественная промышленность уверенно выходит по ряду показателей на уровень мировых стандартов. И, на взгляд Путина, ситуация должна поменяться. Предваряя скептическое «Так когда же?», кандидат в президенты заметил: нельзя все потребовать в одночасье от страны, в которой еще не так давно фактически шла гражданская война. «У России границ-то не было! Я десять лет назад приезжал на российско-грузинскую границу — там офицеры-пограничники жили в землянках!» — напомнил премьер.

Между тем только за последние два-три года ситуация с оснащением российской науки, промышленности самым современным, высокотехнологичным оборудованием продвинулась настолько, что к нам с удовольствием едут работать зарубежные специалисты самых разных отраслей, заявил Владимир Путин. И это долгосрочные, серьезные контракты.

Тут я должна заметить, что на этом «традиционные» вопросы практически иссякли. И Владимир Владимирович вместе с аудиторией анализировал темы более «узкие». Например, учёный-эколог с Байкала затронул проблему загрязнения уникального озера выбросами производств. «Стороны» призвали в помощники известный фильм. Путин вспомнил, как он опускался в глубоководном аппарате на дно Байкала. Прозвучало обещание специального поручения правительству по обобщению последних исследований учёных.

Очаровательная молодая учительница физики из Магадана просила будущего президента разобраться, почему на детей-инвалидов не распространяется льгота на одну бесплатную поездку с северов на «большую землю». «Простите нас, что допустили это», — предварил свою готовность «закрыть» пробел с льготными перелетами премьер.

Активист движения за спортивную подготовку людей с ограниченными возможностями из Санкт-Петербурга обратился к кандидату в президенты с коляски. Речь шла о первом в России Дворце спорта специального для ребят-инвалидов. Путин покинул импровизированную сцену, подошёл поближе к петербуржцам, они долго обсуждали подробности закладки такого Дворца. Премьер думал, прикидывал, во что может обойтись проект, попросил время посоветоваться со специалистами.

Пакет предложений от генералов касался необходимости и дальше приобретать для российской армии современные вооружения и военные комплексы.

Интересно, что, пожалуй, самой большой группой вопросов на встрече в Манеже стали те, что прозвучали от представителей культуры. Их задали директор музея Льва Толстого в Ясной Поляне Владимир Толстой, известная исполнительница русских народных песен Людмила Рюмина (не могу не сообщить, какой потрясающий костюм надела Заслуженная артистка на встречу с Путиным: это была пелерина и головной убор из норки, бус, бисера и разноцветных камней), композитор из Москвы, балетмейстер из Иваново, библиотекарь из Иркутска. «Мы живем в эпоху Путина, чем она запомнится потомкам? — спросил композитор. — Ведь в веках остаются не цари и министры, а нетленные произведения искусства».

Премьер улыбнулся и сказал, что решения по количеству закупок для нужд страны истребителей или подлодок он принимает, безусловно, легче, чем по количеству симфоний или полотен. «Я в симфониях мало что понимаю», — улыбнулся снова. «Но уверяю вас: мы сделаем все возможное, чтобы наша эпоха — не моя, а наша с вами! — вошла в историю как время высокой духовности».

А в целом все предложения деятелей культуры премьер услышал: обещал даже лично приехать в Ясную Поляну на встречу с директорами самых известных российских музеев.

Несколько слов о чисто политических сюжетах.

— Вот почему все-таки Вы идете на третий срок, неужели восьми лет президентства было мало? — допытывался известный адвокат, член Общественной палаты России Анатолий Кучерена.

— Ну, у нас любой гражданин имеет может выдвинуться в президенты. Чего ж это мои права должны быть сужены? — отшучивался Путин.

— В Латвии почти половина населения русскоязычная, а в референдуме по статусу государственного языка латышские неграждане даже принять участие не могут, — так прозвучал пролог из уст дипломата к насыщенному обмену мнениями с Путиным на тему защиты русских в странах Ближнего зарубежья.

— И, заметьте, наблюдатели ОБСЕ что-то не очень «набежали» инспектировать в этом смысле Латвию! — жёстко сыронизировал Путин.

— А что Вы всё-таки скажете об оппозиции? — настаивали журналисты.

— У нас демократическое государство, и оппозиция должна быть. Мы никого не собираемся за иное мнение преследовать. Люди должны иметь право свободно его высказывать и быть услышанными. Но меньшинство не должно навязывать своей позиции большинству, это основополагающий закон демократии, — в таком ключе резюмировал премьер.

Мне понравилось, как в ответ на анекдот, рассказанный на встрече профессором экономики из Чечни, Путин рассказал свой. Мол, перед всемирным потопом православный батюшка разрешил прихожанам немного согрешить — всё равно всем, дескать, погибать. И мулла не был очень строг — тоже позволил расслабиться перед смертью. Третьим фигурантом «анекдота от Путина» оказался Мойша.

— Сколько до потопа дней?, — спросил Мойша свою паству.

— Три, — прозвучало в ответ.

— Тогда не терять времени и за эти дни всем научиться дышать под водой! — вот что велел делать Мойша.

Тут Владимир Путин, посмеявшись вместе с залом, хитро дал понять: иногда всем полезно учиться невозможному во что бы то ни стало!

… Приказывая себе в Москве исключать всякие эмоции из восприятия нашего высокого собеседника, в итоге все же не могу не признаться: Владимир Путин, безусловно, обладает особой энергетикой. Можно ему симпатизировать или нет, но не отдавать должное силе, воле, эрудиции, без эмоций говорю — обаянию этого человека немыслимо.

Если честно, до позавчерашнего дня, 29 февраля, моим кандидатом в президенты был не Путин. Но теперь я еще подумаю...