Дню сотрудника внутренних дел посвящается. О трудовых буднях камышинской милиции

10 ноября страна отметит День сотрудника органов внутренних дел РФ. В преддверии этого профессионального праздника мы расскажем две истории камышинских ветеранов органов МВД. Одна — серьёзная, другая — курьёзная.

«Ольхов — догоняй!»

Камышинских милиционеров всегда отличала высокая спортивная подготовка и интерес к спорту. 27 лет посвятил службе в органах МВД Владимир Михайлович Ольхов, из которых четверть века проработал в Камышине. Будучи кандидатом в мастера спорта по мотокроссу, Владимир Ольхов умело использовал спортивные знания и навыки в уголовном розыске.

В восьмидесятых годах широкой популярностью у молодежи в СССР стали пользоваться мотоциклы «Jawa» и «CZ» («ЧеЗет», как называли последний). У граждан возрастом постарше пользовались спросом мотоциклы марок «Урал», «Днепр», «ИЖ», «Восход» (ранее назывались «Ковровцы») и «Минск». Пенсионеры и подростки с радостью катались на различных модификациях мопедов, но молодежь пошла дальше: парни стали создавать группы на мотоциклах и называли себя «рокерами». При этом заметно возросло количество краж и угонов мототранспорта.

С целью профилактики и раскрытия краж и угонов в Камышинском ГОВД была создана оперативная группа в составе: старший оперуполномоченный уголовного розыска, дознаватель, милиционер ППС и прикомандированный работник ГАИ. Группе выдали мотоциклы: «Ява», «Днепр» и «Урал». К тому же в секции мотокросса, для проведения рейдов по городу и району, разрешали брать кроссовые мотоциклы «ЧеЗет» и «Урал».

Учитывая, что старший оперуполномоченный уголовного розыска В.М. Ольхов был КМС по мотокроссу, то догонял он убегающих мотоциклистов всех до одного. При этом убеждал: «Не бегайте от меня… Это бесполезно, я все равно вас догоню, но главное для меня: проверить не угнан ли мотоцикл». На мелкие нарушения, вроде отсутствия доверенности, Ольхов пообещал закрывать глаза.

«Опер» получил такую известность, что в один из солнечных дней на дощатой остановке автобусной на улице Рязано-Уральской появилась надпись краской. Крупными буквами неизвестный написал: «Ольхов — догоняй». Воспитательные беседы с «рокерами» привели к тому, что однажды во время рейда Ольхов на спортивном «Урале» выехал за силикатный завод и увидел группу «рокеров» из 10-15 человек. Рассудив про себя, что парни бросятся наутек, Ольхов решил: «Ну, одного, а там, глядишь, двоих-троих, но догоню!». Однако слава шагала впереди оперуполномоченного: парни даже не стали рисковать — они все откинули сиденья мотоциклов и достали документы на технику для проверки.

Подобные факты заметно подняли раскрываемость. Случалось, что во время рейда В.М. Ольхов догонял, задерживал и доставлял угонщика в ГОВД. А спустя некоторое время приходил владелец мотоцикла с заявлением об угоне. При этом владелец искренне удивлялся оперативности камышинских милиционеров в розыске его «железного коня»!

«А в морге все покойники на месте?»

Однажды Евгения Александровича Самохина (заместитель начальника Камышинского ГОВД по оперативной работе (1988-1992 годы) вызвали в морг.  Заведующий этого скорбного заведения рассказал: «Выбили окно! Ничего не взяли, спирт даже не взяли...».

На месте ЧП опытным глазом Самохин сразу же подметил: окно выбито наружу! В полном недоумении он обернулся и задал вопрос, который до сих пор с улыбкой вспоминают ветераны:

— А все ли у тебя здесь?

Заведующий моргом немного смутился, но, естественно, заверил, что все. Были, дескать, два неизвестных. Одного забрали, один — тут. А ключ от морга хранится в первом отделении больницы.

Такой была середина происшествия, история которого началась гораздо раньше... И вот с чего: после освобождения приехал в Камышин рецидивист (последний раз он был осужден по антисоветской статье). Направили его работать на кузнечно-литейный завод. Выбор нашего города мужик объяснил просто: ему, мол показали пять городов, где разрешено проживать, а Камышин оказался самым южным. Вот он и тыкнул пальцем...

Однако в Камышине рецидивиста размещать на место жительства не поспешили — предложили поехать работать в деревню, в совхоз. Он согласился (да и как иначе в его случае?) и отправился в Усть-Грязнуху.

В селе он проработал какое-то время, получил зарплату. На эти деньги с дружками ушли в запой. И отправился мужик в магазин за очередной бутылкой, но сил не рассчитал: упал около магазина в глубокую колею от трактора (асфальта в те времена около магазина еще не было.). На дворе — осень, темнело рано. Под вечер ударили заморозки... И примерз мужик к колее, куда днем от солнца натекла талая вода.

Друзья его отодрали, погрузили на самосвал и привезли в Камышин — в морг. После чего быстренько уехали обратно и в селе спозаранку заявились в правление совзхоза с требованием выписать деньги на похороны. Время было — советское, доброе. Словом, им выписали, как полагается, через местком 32 рубля на костюм для похорон.

Естественно, мужики, даже купив костюм, от этих денег «выкроили» и себе на опохмелку. Хорошенько «заправились горячительным» и поехали в Камышин — в морг, забирать тело. Они забрали неизвестного («Вроде похож! Да точно он!»), который и был одет в купленный костюм и даже похоронен.

Мужики продолжили пить... И тут раздается стук в дверь... На пороге — «замерзший» и похороненный! Только живой, хотя сильно измученный и потрепанный. Оказывается, он за ночь отогрелся в морге, выбил стекло и выбрался наружу. Потом после долгих приключений нашел попутку и на ней добрался до Усть-Грязнухи!

«Кого же похоронили?» — спросит читатель.

Евгений Александрович Самохин доложил: провели эксгумацию тела и спустя два месяца установили, что этот неизвестный ранее пропал в Саратовской области: он погиб под Липовкой, тело было доставлено в Камышин. Так в морге оказалось два неизвестных — только один из них был живой.