Итоги состоявшихся в декабре выборов депутатов в Государственную Думу РФ шестого созыва вполне закономерно отразили устойчивую тенденцию последнего времени: население страны просыпается от политической спячки, а партия «Единая Россия» теряет популярность и доверие.

Поколебать эту тенденцию не в состоянии ничто, даже победа единороссов в ряде регионов, вроде Чечни, с подавляющим перевесом. Трудно свободно выражать волеизъявление в эпоху волюнтаризма. Когда военнослужащих приводят строем, а врачей и учителей заставляют фотографировать свои бюллетени для голосования.

В самом худшем положении находятся председатели участковых избирательных комиссий ― УИК. С одной стороны от них требуют «нужный процент». С другой ― существует опаска быть разоблаченным за фальсификацию итогов. Здесь отличным предложением для справедливых выборов может (и должна) стать практика комплектования состава УИК из всех слоев общества, скажем, как состав присяжных. Ну, не должны попросту эти комиссии быть вечными!

Не бросая тень ни на кого, хочу поведать о собственном участии в недавних выборах. Предложение стать членом УИК с правом совещательного голоса от ПП «Справедливая Россия» в Воронежской области принял сразу же. Интересно было не только на себя посмотреть в выездной ипостаси, но и понаблюдать за реакцией со стороны местной УИК. Кроме того, ехали мы дружно поддерживать Олега Пахолкова, сумевшего за считанные годы «раскрутить» с нуля целую империю «Блокнотов». Бывший депутат Волгоградской областной Думы в нынешнем году баллотировался уже в Думу Государственную от Воронежской области.

Стартовали в ночь на субботу на двух «Газелях». Ехать довелось более 600 км в неизведанный дотоле Верхний Мамон. Из интернета узнал, что этот населенный пункт, сродни Петрову Валу, имеет около 20 тысяч жителей и 13 избирательных участков. Ехать пришлось скрытно. Как оказалось, без малого 400 подобных нам активистов были реально задержаны накануне по всей области. И отпускать их до воскресенья, видимо, никто не собирался. Так что мы превратились в мирных паломников, едущих по святым местам соседнего региона.

Наше «шифрование» продолжилось на въезде в Верхний Мамон, где пришлось простоять у стога с сеном, пока наше руководство разведывало безопасность предстоящего ночлега. Наконец, мы все-таки поселились в мотеле неподалеку от искомого пункта. Вскоре по очереди зарегистрировались в своих УИК, поужинали и провели ликбез для молодежи. Спать пришлось в одежде, ибо температура в летних домиках едва превышала 10 градусов тепла.

Утренний подъем, легкий завтрак. И вот мы уже в 6-00 готовы к труду и обороне. Мне достался самый большой участок в доме культуры, на котором проживает почти 2000 избирателей. В помощь мне отрядили наблюдателя из местных Юлю с труднопроизносимой литовской фамилией и секретаря УИК, заявленной от «Справедливой России». Забегая вперед, скажу, что помощи от секретаря трудно было ожидать ― настолько влюблено она смотрела на председателя УИК, довольно прожженной тетки. Юля, многодетная мать, по её рассказу, перешла в оппозицию после того, как ей администрация отказала в улучшении жилищных условий, а вскоре попыталась приобрести шикарный автомобиль по конкурсу. Юля об этом узнала, закатила скандал и попала в неблагонадежные, опубликовав статью в областной прессе.

Еще до начала голосования, я обратил внимание председателя УИК на несоразмерно большое отверстие в урне для голосования. Туда практически входили два моих пальца. На выраженный протест, Наталья Павловна ответствовала, что габариты отверстия не оговорены в законе, попросив не срывать волеизъявление граждан. Ничего не оставалось, как занять место поближе к урне, пытаясь проследить возможный вброс пачки бюллетеней. И он вскоре едва не последовал. Пара женщин среднего возраста уединилась в кабинке. Когда же одна из них вышла, я увидел несколько бюллетеней в её руках. Попытался задержать и обратить внимание председателя и полисмена, но она юркнула обратно, выйдя уже с одним листком. Проверять сумочку было бесполезно, как и писать протест.

Обстановка накалялась. Я, брошенный на амбразуру, без союзников (Юля и представитель КПРФ умчались с переносными урнами, а ЛДПР не выставил никого) упорно отмечал в шахматке число подошедших к урне. Поток голосующих не иссякал достаточно долго, но я решил стоять до конца. Чего только не придумывали члены УИК, дабы отвлечь мое внимание. И концерт организовали, чтобы избиратели-слушатели закрывали от меня урну. И обедать предлагали несколько раз. И разговорами об истории Верхнего Мамона отвлекали. Ничего не выходило.

Но бесконечно так продолжаться не могло. Наконец появилась Юля. Я смог (извините за подробность) посетить уборную и купить себе пару бутербродов. Кивнув Юле, отправился обозревать окрестности, чтобы предотвратить возможную «карусель». Меня не было на посту не более получаса. Что произошло ― не знаю. Знаю только, что на 14-00 число проголосовавших по моим сведениям и данным УИК отличалось сотни на полторы.

Председатель с торжествующим видом победно шествовала мимо меня, которому оставалось лишь смириться с поражением. Больше подобного не происходило до закрытия участка. После подсчета и проверки бюллетеней оказалось, что безоговорочную победу одержали единороссы, за которых проголосовало более 50% избирателей. Второй финишировала «Справедливая Россия», набравшая почти 19%. У КПРФ ― менее 15%, а ЛДПР ― чуть более 11%. В какой-то мере мою «пилюлю» подсластили тем, что обычно на моем участке правящая партия имела свыше 80% голосов. Кроме того, по всем раскладам выходило, что Олег Пахолков проходил в Государственную Думу.

Общий вывод, сделанный мной после возвращения, ― бороться с ветряными мельницами сложно, но можно. Надо только делать это по-взрослому.