Источник: газета «Военно-промышленный курьер»
Неожиданный и бурно развивающийся «роман» Министерства обороны России с колесной бронетехникой итальянского объединения Iveco c самого начала вызывал удивление у многих. Видимо, подлинные «пружины» действия, приведшего к небывалому доселе проникновению западной компании на российский оборонный рынок да еще сразу в значительных масштабах, общественности станут известны гораздо позднее.
Сегодня есть смысл попытаться оценить практическую ценность колесных бронированных машин производства Iveco для нужд России, оставляя в стороне вопросы о самой целесообразности импорта бронетехники западного производства.
Бронетехника Iveco идет к нам
Как известно, первое появление бронированных машин Iveco в России относится к 2009 году, когда ОАО «КамАЗ» при содействии ОАО «Ростехнологии» (являющегося совладельцем КамАЗа) за свой счет приобрело и ввезло в страну для испытаний два легких бронеавтомобиля Iveco M65E19WM с колесной формулой 4х4, известных также как LMV (Light Multirole Vehicle – легкая многоцелевая машина), а в итальянской армии именуемых Lince («Рысь», в ряде стран используется английское название Lynx).
Вряд ли инициатива КамАЗа и Ростехнологий была несогласованной с российскими высшими военно-политическими кругами, поскольку тут же появились сообщения о планах принятия Iveco LMV на вооружение Российской армии. В 2010 году были куплены еще две LMV, а в конце 2010-го уже на средства Министерства обороны России – сразу 10 машин, «собранных» в начале следующего года на КамАЗе и также получивших в России официальное название «Рысь» с прикручиванием соответствующей русской надписи на радиатор. Эти 10 машин использовались для войсковых испытаний.
Однако в последующем КамАЗ в отношении «Рыси» оказался не у дел – инициативой завладело созданное недавно при Министерстве обороны России ОАО «Оборонпром», объединившее акционированные военные ремонтные заводы. В конце 2010 года Минобороны подписало с Iveco соглашение о создании совместного предприятия по сборке машин LMV в России, мощности по сборке созданы на входящем в состав «Оборонсервиса» ОАО «173-й автомобильный ремонтный завод» в Воронеже. Согласно соглашению начиная с 2011 года в течение пяти лет в Воронеже предполагается собрать 1775 машин для Российской армии под маркой «Рысь». Первые 57 уже выпустят в этом году. Далее планируется: 194 бронеавтомобиля – в 2013-м, 248 машин – в 2014-м и 285 единиц – в 2015-м. Локализация производства в Воронеже в 2012 году составляет 10 процентов, а к 2014-му должна быть якобы доведена до 50 процентов.
При этом стоимость собираемой в Воронеже «Рыси» – более 20 миллионов рублей, а вся программа закупки 1775 единиц оценивалась более чем в 30 миллиардов. Впрочем, ранее Министерством обороны цифра потребностей в «Рысях» называлась до 3700 единиц. В июле этого года стало известно, что министр обороны направил в правительство заявку на увеличение объемов закупки LMV в период с 2013 по 2015 год с 727 до 3000 единиц на сумму около 50 миллиардов рублей. Таким образом, получение машин этого типа ожидается в беспрецедентных для постсоветского периода объемах, а Россия превратится в наиболее крупного эксплуатанта LMV в мире, обойдя даже саму Италию (где этих машин было пока закуплено 1260).
Войдя во вкус, российское военное ведомство обратило внимание и на более тяжелые бронированные машины Iveco, выпускаемые последней в рамках консорциума CIO с другой известной итальянской компанией – Oto Melara. Речь идет о семействе машин с колесной формулой 8х8 во главе с бронированной машиной Centauro B1 (`») со 105-мм танковой пушкой. Oto Melara в консорциуме отвечает за создание и производство комплекса вооружения боевых машин.
В декабре 2010 года министрами обороны РФ и Италии был подписан протокол относительно получения Россией для испытаний двух бронированных машин Centauro и двух созданных в их развитие бронетранспортеров Freccia («Стрела»). В мае 2012-го в Новороссийск прибыли две машины в штатной комплектации из наличия итальянской армии – Centauro со 105-мм пушкой и БТР Freccia с башней с 25-мм пушкой, а в августе в Россию доставлены более новые модифицированные экспортные образцы – Centauro со 120-мм пушкой и Freccia с башней с 30-мм пушкой.
Представитель Oto Melara в мае 2012 года заявил, что Россия может приобрести в Италии лицензию на производство «колесных танков» Centauro. По итогам испытаний, которые подведут в конце 2012 года, будут сделаны выводы о перспективе создания совместного предприятия по лицензионному выпуску Centauro на одном из заводов российской «оборонки». Высокопоставленный представитель ОАО «Рособоронэкспорт» (входящего в состав Ростехнологий и занимающегося теперь также и импортом военного имущества) подтвердил, что испытания Centauro проводятся для возможной в будущем закупки лицензии на его производство. Одной из возможных площадок по выпуску этой техники он назвал КамАЗ.
Таким образом, как можно судить, проект организации сборки в России машин семейства Centauro и Freccia лоббируется Ростехнологиями в пику ведущимся в ВПК работам по перспективному отечественному среднему семейству колесной бронетехники под шифром «Бумеранг».
Блеск и нищета «Рыси»
Все вышеприведенные данные вызвали бурные обсуждения в СМИ и околовоенных кругах, хотя по большей части и носившие эмоциональный характер, тем более что Министерство обороны России не торопилось прояснять характер своих потребностей в закупке указанных машин непременно конкретных типов и конкретного итальянского производителя.
Сейчас уже известно, что массовая закупка тех же легких бронеавтомобилей «Рысь» вызвана планами военного ведомства создать в Российской армии несколько так называемых легких бригад, которые будут полностью передвигаться на легких бронированных машинах. В качестве основы для этих бригад планируется использовать существующие десантно-штурмовые бригады. В связи с этим с 2010 года идет отработка штатов и методов применения такой легкой бригады на основе 56-й отдельной десантно-штурмовой бригады, дислоцированной в Камышине в Волгоградской области. За неимением пока что машин LMV 56-я бригада была временно вооружена обычными автомобилями повышенной проходимости – УАЗ-315108 и УАЗ-3152 «Гусар». Кроме того, бронемашины «Рысь» предполагается поставить в создаваемые разведывательные бригады (которых планируется, по некоторым сообщениям, сформировать аж десять), бригады специального назначения, а также подразделения Воздушно-десантных войск.
Таким образом, в Российской армии «Рыси» отведена немного странная роль по сути «линейной» бронемашины и де-факто своего рода легкого бронетранспортера (видимо, две машины должны перевозить отделение). Это притом что изначально LMV создавалась Iveco в качестве разведывательно-дозорной, патрульной, связной и командно-штабной (командирской) машины, своего рода нишевого бронированного джипа. Именно в этом качестве LMV в основном и используются в армиях Италии, Великобритании и еще девяти стран, их приобретших. Показательно, что в британской армии данные броневики, именуемые Panther, официально обозначаются как CLV (Command and Liaison Vehicle – машина управления и связи).
В российских источниках основным преимуществом LMV называется хорошая минозащищенность. Действительно, машина специально спроектирована для обеспечения весьма высокого для своей массы (до 6,5 т) уровня защиты по стандарту НАТО STANAG 4569 – уровня 2 (выживание экипажа при подрыве под днищем или колесом заряда тротиловым эквивалентом 6 кг). Таким образом, LMV представляет собой по сути легкий вариант машины класса MRAP с усиленной противоминной и противофугасной защитой. В этом и была инновационность изделия Iveco в момент его появления на свет десятилетие назад. Однако оборотной стороной минозащищенности выступает значительная для машины такой небольшой вместимости (максимум пять человек) масса, ограничивающая подвижность и проходимость LMV вне дорог.
Для тех задач и областей применения, для которых изначально создавалась LMV, это ограничение проходимости не имеет такого уж существенного значения – как и все подобные MRAP машины, она предназначена для использования в основном на шоссейных дорогах. Ведь угроза от мин и тем более заранее заложенных фугасов существует главным образом на постоянно используемых дорогах, вне таких дорог эта опасность минимальна. LMV представляет собой по сути облегченный и недорогой вариант патрульно-дозорной и конвойной машины типа MRAP для использования в составе конвоев на дорогах и именно в качестве «дешевого MRAP» закупается малыми европейскими странами для своих афганских и миротворческих контингентов.
И тут встает вопрос о целесообразности использования данной машины в качестве главного средства транспортировки личного состава легких и разведывательных бригад Российской армии. Неужели эти бригады должны передвигаться исключительно по шоссе? Нет, как можно судить, отечественные военные планировщики предполагают применять те же легкие бригады в качестве высокоподвижных соединений, способных вести боевые действия на широком фронте, действовать мелкими группами, совершать обходы флангов и просачивания, использовать рейдовую тактику, быть задействованными в качестве передовых и разведывательных отрядов.
Очевидно, что все перечисленные действия предусматривают именно хорошую подвижность вне шоссейных дорог и на открытой местности. При этом угроза от мин и фугасов при подобных действиях является минимальной. Так зачем легким бригадам нужны машины типа «Рысь», подвижность и проходимость которых ограничена в пользу противоминной защиты? Если же легкие бригады предполагается использовать на шоссейных дорогах и для регулярных противоповстанческих действий, то зачем вообще нужен неполноценный облегченный MRAP: тогда эти бригады вполне можно посадить на полноценные машины типа MRAP с хорошей вместимостью и еще более высокой защищенностью – тем более что разработка бронированных машин подобных типов ведется сейчас в России широким фронтом.
Совершенно понятно, что для вооружения легких и разведывательных бригад в рамках избранной для них концепции применения целесообразнее использовать машины с хорошей подвижностью, пусть даже в ущерб противоминной защите, то есть машины вроде семейства ГАЗ-2330 «Тигр», «Скорпион» разработки ЗАО «Корпорация «Защита» и им подобных.
Примечательно, что западные силы специального назначения даже в Афганистане используют главным образом специальные легкие небронированные открытые «штурмовые машины», лучшей защитой для которых считаются высокая подвижность, хороший обзор и удобство применения вооружения. Схожим образом импровизированные незащищенные машины коммерческих типов составляют основу боевой техники в пресловутых «войнах «Тойот», очередной пример которых мы могли недавно наблюдать в Ливии. В равнинно-пустынной местности легкая безбронная техника за счет своей высокой подвижности сплошь и рядом оказывается эффективнее бронированной.
Здесь, впрочем, уместно задаться вопросом об обоснованности самой концепции легких бригад для Вооруженных Сил РФ, тем более за счет пересадки на джипы и легкие броневички десантно-штурмовых бригад. Где наше военное ведомство предполагает вести «войны «Тойот» в российских условиях? С каким противником? По большому счету в России ни местность, ни климат, ни характер и уровень потенциальных противников не способствуют эффективному применению подобных сил.
В свете вышесказанного неудивительно, что первые отзывы о кратком опыте эксплуатации машин «Рысь» в войсках, по просачивающимся сведениям, оказались достаточно разочаровывающими. Iveco критикуется за недостаточную вместимость (неудобство размещения пяти перевозимых людей, малый объем пространства для снаряжения и боезапаса), недостаточную проходимость вне дорог и т. п. Таким образом, критика демонстрирует именно неприспособленность «Рыси» для использования в назначенном ей в России качестве легкого бронетранспортера и внедорожной машины – что наглядно показывает: российское военное ведомство совершило крупную дорогостоящую ошибку, выбрав LMV для данной роли.
Пора наконец признать, что LMV по сути – шоссейный бронированный джип, но парадоксальным образом в этом качестве он в России особо и не нужен, в этой роли в нашей армии уже успешно приживается тот же отечественный «Тигр». Закупки бронемашин Iveco LMV и сам контракт с Iveco, очевидно, не соответствуют реальным потребностям Вооруженных Сил РФ, а в условиях нашей ограниченности ресурсов выглядят бесполезной роскошью. Для Российской армии LMV представляет собой малополезную игрушку с ограниченной областью применения.
Данное обстоятельство является логичным итогом торопливой закупки итальянских машин без серьезного анализа потребностей в данном типе техники, без тщательного анализа их характеристик и без проведения серьезного и квалифицированного сравнения с другими образцами (в том числе и иностранными). То есть попросту говоря, это результат игнорирования при закупке элементарных конкурсных процедур, которые в ходу в практике закупок даже у самых слаборазвитых стран. Широкий международный тендер мог бы сохранить огромные деньги налогоплательщиков и, возможно, дать нашей армии куда лучшую и более подходящую машину, чем Iveco LMV, не говоря уже о возможности выдвинуть к участвующим иностранным компаниям жесткие требования по партнерству с российскими производителями, локализации, офсетам и так далее. При нынешнем положении дел группа Iveco все подобные требования может преспокойно игнорировать, подходя к России как к слаборазвитой стране третьего мира, почитающей за счастье получить отверточную сборку техники из машинокомплектов.
След «Кентавра»
Еще более странным, чем пристрастие к Iveco LMV, выглядит усиленный интерес некоторой части российского руководства к итальянским машинам Centauro и Freccia. Непонятно, почему в приоритетном порядке были выбраны именно эти образцы современной колесной бронетехники с формулой 8х8 – Италия (в лице Iveco и CIO) никогда не была авторитетным лидером в производстве подобных машин и этим итальянским образцам в отличие от LMV отнюдь не сопутствовали широкие экспортные успехи. Centauro был, помимо итальянской армии, закуплен только Испанией и небольшой партией Оманом (последний приобрел вариант со 120-мм пушкой), а Freccia вообще не получил иностранных заказов, несмотря на участие в ряде тендеров. Конструкция ходовой части этих машин (особенно Freccia) представляет определенный интерес для отечественных разработчиков, но в целом не содержит ничего выдающегося.
Тезис о «политической» недоступности аналогичных машин с формулой 8х8 других западных разработчиков является явно недостоверным, особенно в свете ставшего не так давно известным интереса Министерства обороны России к БТР AMV финской группы Patria. Очевидно, что, как и в случае с машиной LMV, соглашение о сотрудничестве по Centauro и Freccia принималось с полным игнорированием любых возможных конкурсных процедур.
Изначально 23-тонная колесная боевая машина Centauro разрабатывалась в 80-е годы в качестве мобильного истребителя танков для итальянской армии, но в итоге стала одним из прообразов набирающего популярность в последние годы в мире класса средней бронетанковой техники (промежуточного по массе между танками и гусеничными БМП, с одной стороны, и легкими колесными БТР и бронеавтомобилями – с другой). Наиболее значительными адептами средней бронетехники с конца девяностых годов выступают ВС США, принявшие на вооружение БТР Stryker с колесной формулой 8х8 и целую гамму машин на его базе (включая MGS со 105-мм пушкой) и начавшие формировать укомплектованные этой техникой средние «страйкерные» бригады, выступающие экспедиционными многофункциональными соединениями повышенной подвижности.
Подобные веяния докатились и до России, где Министерство обороны также планирует создать средние бригады, укомплектованные колесными БТР и другими бронированными машинами с колесной формулой 8х8. В качестве главного кандидата на оснащение этих бригад выступает разрабатываемая «Группой ГАЗ» многоцелевая колесная платформа «Бумеранг» в классе веса до 25 тонн, готовность которой ожидается не ранее 2015 года. Пока что за неимением иного концепция средней бригады обкатывается 23-й отдельной мотострелковой бригадой в Самаре, получившей на оснащение обычные БТР-80.
В целом концепция средней бригады «страйкерного» типа, то есть полностью оснащенной машинами на шасси колесного БТР, включая и колесные машины с тяжелым пушечным вооружением, применительно к Российской армии выглядит еще более спорной, чем концепция легких бригад.
В самом деле, Centauro и другие подобные средние колесные машины создавались для стран и театров военных действий, где главный способ оперативной переброски – передвижение своим ходом по шоссе (а не переброска по железным дорогам) либо где характер местности позволяет широкое использование колесных машин вне дорог. Таким образом, наиболее подходящими районами применения средней бригады являются местности либо с хорошо развитой сетью шоссейных дорог, либо, наоборот, с относительно слабо развитой сетью шоссейных дорог, но с полным отсутствием при этом железных дорог и равнинно-пустынным или степным ландшафтом. Во втором случае речь идет о Ближневосточном регионе (а конкретно – Ираке), где американские «страйкерные» бригады и имели успешный боевой дебют.
В России же мы видим прямо противоположную картину – основным методом оперативной переброски войск являются железные дороги, выступающие главным средством сообщения в стране (и не требующие особых ограничений перевозимой техники ни по массе, ни по типу ходовой части). Плотность шоссейных дорог относительно мала, и при этом расстояния слишком велики для переброски по ним техники своим ходом. Наконец, вне дорог царит сплошь и рядом отчаянное бездорожье, а зима, весенняя и осенняя распутица длятся суммарно до восьми месяцев в году даже в средней полосе. Трудно понять, как тут возможно эффективно применять соединения, целиком построенные на достаточно тяжелой колесной бронетехнике да еще и с «колесными танками». Проходимость колесных бронированных машин неизбежно уступает проходимости танков и гусеничных машин.
Аэротранспортабельность общевойсковой техники также не находит места в практике войсковых перевозок и перебросок внутри России. А экспедиционные задачи развертывания на заморских пустынных театрах перед Вооруженными Силами РФ вроде бы не стоят.
Не случайно на неофициальном уровне единственным возможным сценарием применения российских аналогов «страйкерных» бригад были названы боевые действия в степях Казахстана против прорывающихся туда талибов из Афганистана. Не говоря уже о полной фантастичности такой картины: очевидно, более простыми способами громить талибов в казахстанских степях нет возможности. Простые танки, вероятно, не подойдут. И видимо, боевые машины, вооруженные противотанковыми пушками калибром 105–125 миллиметров, – это самое необходимое в борьбе с талибскими голодранцами.
Таким образом, необходимость срочного принятия на вооружение Сухопутных войск России колесной бронированной машины с тяжелым вооружением приоритетом, видимо, не является и в свете этого интерес к Centauro (а тем более к возможности его сборки в России) выглядит не имеющим глубокого обоснования и весьма искусственным и надуманным. Как потенциальный интерес для изучения разработчиками (в первую очередь ходовой части) – может быть, но здесь, похоже, задача ознакомления их с данными машинами военным ведомством и не ставится. Да и вряд ли итальянцы позволят такое серьезное изучение без более или менее твердых гарантий закупок партий машин, как и их лицензионное производство или сколько-нибудь серьезную локализацию промышленной сборки.
Сами по себе машины Centauro, разработанные 30 лет назад, не выглядят последним словом техники, имея весьма консервативную конструкцию с обитаемой двухместной башней – по сути уже пройденный этап для передового танкостроения. Характеристики 105-мм и 120-мм пушек пониженной баллистики разработки Oto Melara очень заурядны, а система управления огнем, как можно судить, не содержит ничего принципиально нового.
Попытки продвинуть машины Centauro на вооружение армии РФ выглядят, таким образом, малоотвечающими российским интересам и потребностям. Вся концепция использования в наших Вооруженных Силах средней бронетехники в составе каких-то отдельных соединений представляется надуманной и некритически заимствованной на Западе, поэтому неудивительно, что и в поисках техники для подражательных «потешных полков повышенной мобильности» обратились туда же.
Трудно найти боевую машину, менее приспособленную для отечественных реалий, чем «колесный танк» Centauro. Остается надеяться, что практическое ознакомление российских военных с этой системой подтвердит и так очевидное и не приведет к новым крупным бессмысленным растратам народных денег на благо Iveco и других итальянских производителей.
